Дугин пояснил, что мы хотим сохранить мирный уклад так, чтобы какие-то части, сегменты нашего общества и нашего государства данный конфликт на деле "не заметили". Советский и российский философ, политолог Александр Дугин заявил, что СВО на Украине нужны новые символы. «Z это плохой символ. Он ничего не значит. Это пиаровская подделка.
«Битва за Украину — это битва за наш народ». Девять цитат Александра Дугина
В этой связи Дугин подчеркнул, что у России нет будущего, если продолжать следовать по этому пути. «Россия просто обречена. Описание: Плейлист созданный внутри HTML разметки. Выступление Александра Дугина на XXIV ВРНС. Главный идеолог современной России Александр Дугин обратился к соотечественникам с призывом к исходу из городов, но при этом не назвал последствий такого исхода. Сегодня на вопросы «Ваших Новостей» отвечает философ Александр Дугин. Выступление философа и политолога Александра Дугина на Петербургском международном экономическом форуме – 2023 (ПМЭФ). Сессия: Горизонт-2040: Россия на карте мира. Следует противопоставить русскую идеологию англосаксонскому глобалистскому либерализму, заявил философ Александр Дугин. "Идеология всегда предполагает оппозицию.
Александр Дугин: Планы России существенно поменялись
Я именно это имею в виду под словом «принудили». И нас стали «принуждать» и дальше. В самом конце 1994 года тот же самый Ельцин вдруг спохватился и решил не «принуждаться» больше. Началась Первая чеченская компания. Жуткая, позорная, чудовищная. Но… Это был первый знак того, что есть в России нечто, что сопротивляется её полной оккупации со стороны Моря. Либералы были на стороне сепаратистов. Наши реформаторы мыслили себя колониальной администрацией, гауляйтерами подчиненных в ходе геополитической войны областей. Российская Федерация была задумана как колониальное образование с минимальным суверенитетом. И этого суверенитета должно было становиться все меньше и меньше. Постсоветское и в планах стратегов Запада построссийское пространство должно было постепенно переходить под прямой контроль НАТО, а пятая колона либералов,правивших в то время в Москве, должна была этому всячески содействовать.
В том числе и через саботаж Первой чеченской компании. Кульминацией этого стал Хасавюртский мир и консолидация олигархов вокруг полностью потерявшего доверие народа и способность к власти Ельцина семибанкирщина. Генерал Лебедь — первый пример высокопоставленного российского военного, предавшего державу и перешедшего на службу врагу. Всё кое-как докатилось до конца 90-х, когда управляемые Западом ваххабиты вторглись в Москву и Дагестан, перешли к прямому террору взрывы домов, диверсии, рейды. Ситуация стала критической. Как сейчас. Сегодня она тоже таковая — критическая. Даже еще в большей степени, чем тогда. Дальше началась эпоха Путина. Это был радикальный поворот.
Прежде всего в геополитике. Суша отказалась распадаться и стала отчаянно биться за восстановление суверенитета. Это — Вторая чеченская компания. Очень трудная, но победоносная. В ней выковался феномен Кадырова, того, который сила. Это — сила Суши, Евразии, Хартлэнда, отстоявшей себя от натиска Моря. Путин встал на путь геополитического реванша. И в этом его миссия. Путин — это Евразия, возвращающаяся к своей субъектности. И ничего больше.
Всё остальное не-Путин. Но на уровне международного права поднимающаяся с колен Россия была уже втиснута в рамки признания независимости стран СНГ. И эта форма «принуждения» была обеспечена геополитическим потенциалом НАТО. В 2007 году в Мюнхенской речи Путин поставил такое положение дел в геополитическом балансе сил под вопрос на уровне теории.
Им говорят: «Социальная справедливость».
Они достают фотографию из ГУЛАГа, показывают Сталина, говорят: «Мы это уже проходили, это тоталитаризм, это насилие, социальная справедливость вот чем кончается, поэтому вы покушаетесь на самое главное, на свободу, на права человека, и вон отсюда». Это некий диалектический момент, когда Четвертая политическая теория предлагает бороться с либерализмом за совершенно другие, находящиеся вне европейского модерна политические идеалы. Может быть, религиозные, традиционные, постмодернистские, локальные, глобальные. И чтобы найти эту четвертую позицию, откуда можно было бы атаковать либерализм не из европейского проигравшего прошлого. Не как наследники коммунизма и дискредитировавшего себя реально криминальными практиками фашизма.
А чтобы начать как бы заново это противостояние либерализму. Если есть тезис — может быть и антитезис. Кто-то говорит: «Как хорошо! Права человека, гражданское общество! Свобода слова — там».
Дальше гей-браки, аборты и семья из пяти человек одного пола плюс козел. И еще этим пяти человекам плюс козлу надо давать право усыновления детей в такое просто козлиное сообщество первертов на самом деле. И что это является тезисом, это признак или мерило прогрессивности, на это можно и нужно отвечать — на этот тезис — определенным антитезисом. Например: «Нет, не пойдет, мы не согласны». Что касается субъекта.
Субъект — вещь такая довольно сложная. Когда субъект определяется, определяется некий центр этой политической теории. Думая над тем, как подвергнуть субъекты классической политической идеологии деконструкции, я конечно же обратился к Хайдеггеру, который занимался деконструкцией западноевропейского субъекта на уровне философии, и применил его принцип, который является результатом и откровением этой альтернативы, как Бытие или Dasein, и применил это к политике. Вы скажете, что это очень сложно. Но если бы это было очень сложно, разве бы мою книгу переводили бы на все языки?
Согласитесь, имела бы она такое фундаментальное влияние, когда сейчас уже, наверное, несколько десятков книг написано: где-то критических, где-то наоборот апологетических, развивающих, толкующих эту теорию в мире? Но это только начало, недавно начался этот процесс. Так вот Dasein — это некая путеводная звезда. По какому направлению пойти? Не просто сразу мгновенно защищать какой-нибудь премодернистский тип устройства — монархию или религиозное общество, теократию или империю.
Все это вполне возможно, но тоже должно быть сопряжено с различием цивилизаций, с учетом разного рода обществ. И дальше все становится сложнее. Отвергнуть довольно просто, а утвердить альтернативу сложно. Dasein — это для более глубокой критики западноевропейского субъекта, для более глубокого уровня деколонизации. И моя теория ведет нас напрямую к теории многополярного мира.
И каждый Dasein, каждое историческое Бытие в каждой культуре само подсказывает те решения, как организовывать субъект Четвертой политической теории, который не может быть заведомо всем предложен. И тем не менее, с сохранением важности всего того, что я говорил, есть более простой ход: Dasein есть народ. Вот у Хайдеггера есть такая фраза: Dasein существует через народ, по-народному. Народ является, если угодно, той средой, в которой Dasein присутствует. Но народ не как общество, не как класс, не как совокупность индивидуумов, не как население, не как люди.
А народ как культурно-историческая общность судьбы. Вот это народ. Народ, который считает себя носителем определенной судьбы, определенного языка, определенной мысли, определенной идеи. И он определен не только прошлым, но и будущим. Волеизъявление как будет происходить?
На демократических рельсах? Каждый народ, каждая традиция, каждая цивилизация, каждый Dasein организован по-разному. Но насколько я представляю на основании исторического опыта, начиная с опыта афинской демократии, очень редко когда репрезентативная представительская демократия действительно соответствует этому принципу соучастия. Органичная или прямая демократия, органическая демократия — да, прямая демократия в небольших коллективах, в земских областях, в ограниченных общинах, где каждый друг друга знает, там принцип коллективного решения действует по-настоящему, и он прекрасен. Но как только мы поднимемся на более высокий уровень, когда расстояние между компетенцией при принятии решений и самим реальным коллективом увеличивается, здесь открывается поле для махинаций, ложных репрезентаций.
Здесь олигархи, обман и отчуждение. В некоторых случаях, когда речь идет о цивилизациях, о больших огромных державах, государствах, континентах, как говорили евразийцы, конечно, демократия должна приобретать иной характер. Здесь возможны тоже, в зависимости от той или иной культуры, религиозные институты, которые могут включаться в это волеизъявление. Причем это волеизъявление народа неслучайно Vox populi vox Dei — волеизъявление народа на самом деле тесно связано с оракулами. Сам народ поодиночке часто может не знать, что он хочет, а когда он собирается вместе, в каких-то особых ритуалах, он может это знать, может знать то, чего он не знает, он становится оракулом.
Сквозь него проходят некоторые более глубокие токи бытия. Вот это тоже очень важный момент, что народ — это не совокупность индивидуумов. Он нечто большее. Вероятно, его вовремя не задали Ницше, это бы много поменяло. Вы уже сказали, что либерализм загоняет в фашизм теории, недружественные ему, от которых он чувствует опасность.
Я хочу поставить точку, размежевать окончательно понятия. У нас в общественно-политическом пространстве сейчас, информационном пространстве очень много говорят о результатах фашизма и очень мало о его реальных истоках — единого диагноза нет. Кто-то Ницше называют предтечей, заложившим философскую базу. Кто-то Хайдеггера называет певцом фашизма в Германии. Редко, но упоминают про общество Туле, которое питалось эзотерикой и оккультными теориями.
Сами представители Туле и уж тем более Ницше не представляли, чем закончится их «поиск Атлантиды» и рассуждения об арийской расе. Учитывая, что Dasein — это трансцендентальное понятие, а еще и немецкое, что должно стать неким предохранителем для последующих поколений, знаком, что трактовать это понятие начали неправильно? И разный идеологический генезис. У нас при отсутствии политической культуры и такого некоторого супер-ангажированного некоторыми политическими событиями, в частности нашей Великой Отечественной войной, мы не можем говорить об этом спокойно, поэтому мы говорим об этом неспокойно. А когда мы говорим неспокойно, мы уже не говорим на философском уровне, мы уже хотим кого-то осудить.
Поэтому о фашистах говорить чрезвычайно трудно в России. И решения, которые о фальсификации истории, другие вещи — понятно, почему они делаются. Но они же на самом деле выглядят-то очень жалко. Потому что с идеями надо бороться идеями, а не запретами. А если идей нет, то можно запретить, но это не будет эффективно, только больший интерес породит.
Совершенно преступным является нацистский режим. И преступным абсолютно является либеральный режим, который строится на опыте рабства, превосходстве одних государств над другими. Сотни тысяч людей — больше — было во время «арабской весны» уничтожено с подачи Запада. Хиллари Клинтон просто кичилась тем, что она уничтожила Ливию и осуществила геноцид. Либерализм — это кровавая форма тоталитарного режима, который должен быть осужден так же, как фашизм.
Готов ли я нести ответственность за искажение Четвертой политической теории, когда она будет воплощаться? Мы видим уже сейчас, что евразийство, которое, на мой взгляд, блистательно и глубоко, и прекрасно в своей теории, оно превратилось в такую не в преступную, но просто такую отталкивающую чиновническую рутину. Евразийский союз как братство народов, которые идут к своей духовной цели, осмысляя в единстве миссию своего пути сквозь историю, вот что такое Евразийский союз — узы, которые скрепляют цивилизации и народы, — он превратился сегодня в какую-то чиновничью недействующую организацию, где толкутся бессмысленные серые люди, которые понятия не имеют ни о каком евразийстве. Я уже вижу результат вырождения и отчуждения своих идей. Об ответственности мыслителя за реализацию его идеи вопрос очень острый.
Вот Эрнст Юнгер. Если говорить о том, кто вдохновил национал-социалистов в большей степени, чем Хайдеггер это смешно. Хайдеггер был совершенно на периферии этого движения, был очень критически настроен, но поддерживал именно исходя из ненависти к либерализму и коммунизму, что тоже можно понять — уж очень они отвратительны именно в своих глубинах. Также он критиковал свою собственную национал-социалистическую модель. Можно «Черные тетради» почитать — это критика фашизма, пожалуй, более глубокая и более основательная, чем все, что мы имеем со стороны.
Это критика изнутри, критика очень обоснованная. Хайдеггер ближе к Четвертой политической теории, чем к национал-социализму. Так вот настоящим идеологом, если говорить о национал-социализме, был конечно не Гитлер — он не был идеологом, он был прагматик — а Эрнст Юнгер в своем «Труженике», в «Der Arbeiter». Вот он как раз предвосхитил самые основные, на мой взгляд, стороны национал-социализма и технику, и такое вот возвращение к нехристианским стихиям, к мировоззрению чистого активного пессимизма или активного нигилизма. Но обратите внимание, что еще на первых этапах, когда его приглашали стать депутатом в партии Гитлера, он говорит: «Я с этими свиньями вообще, с ничтожествами, не сяду за один стол просто.
Вы меня с ублюдками хотите посадить». Еще не было ни газовых каких-то вот этих, ни концентрационных лагерей, ни преследований. И Юнгер оставался патриотом. Он был в изгнании. Его идеи реализовались так страшно, что он их не признавал как свои.
Но он не отказывался от этой ответственности. То есть он отказался вступать в ту партию или в то движение, которое превращало на его же глазах его идею в что-то кошмарное на самом деле, но он стоически выносил эту историческую ответственность. Не давая своего благословения, но одновременно и не отказываясь, не отмежевываясь от своих идей «Труженика» своего. Книгу эту он публиковал и после войны многократно, вносил только существенные поправки, отнюдь не извиняясь. И Хайдеггер, кстати, молчал об этом отношении.
Если уж делаешь выбор, даже если неправильный, достоинство человека заставляет его держаться этого неправильного выбора, если он был свободный и осознанный. Поэтому, что касается ответственности за возможность чудовищного искажения моих идей, я готов брать ее на себя. Может быть, остаться в полной неизвестности и забвении гораздо спокойнее было бы, чем видеть, как твои высшие идеалы и чистые помыслы превращаются в нечто противоположное, безобразное, отталкивающее, низменное и ставшее достоянием… Самое страшное вообще для философа — это не злодеи и бандиты, а это посредственность. Нет ничего более антифилософского, чем посредственность. И в преступнике, и в таком совсем простейшем человеке, недалеко отрывающемся от быта, можно увидеть некоторые интересные переливы, переливы человеческого, а вот в самовлюбленной агрессивной посредственности, толкающейся локтями, ничего увидеть невозможно.
Вот где пропадает человечество. Человечество пропадает не на полюсах, не там, где самые умные и самые жестокие — в разных полюсах. А человечность пропадает в середине. Вот в этой совсем далеко не золотой середине. В этих агрессивных, маячащих повсюду самовлюбленных посредственностях человечество исчезает, пропадает.
Вот они — самое страшное. Не те, кто «превращает золото в свинец», как писал Бодлер, а те, кто своей дежурной скукой внутренней разлагает величие, низводя высокое до своего уровня. Уж лучше бы они превратили очень высокое в очень низкое. Пусть хотя бы величие сохранится по модулю. Самое страшное, что вообще по большому счету меня, честно говоря, пугает — это банальность.
Когда я сталкиваюсь с банальностью, у меня как-то поражаются самые глубокие нити моего восприятия.
Но это конечно маловероятно. Короче говоря, различие между двумя минимальными множествами предложений о мире сейчас настолько велико, что дальнейшее ведение боевых действий неизбежно. А с ним будут происходить политические процессы внутри России и внутри Украины. Внутри России они предсказуемы — это укрепление "партии Победы" и окончательно освобождение от "партии предателей", а на Украине, на мой взгляд, надо ожидать распада. Когда люди не получают того, о чем мечтают, когда различие между провозглашаемым и действительным становится уже совершенно недопустимым, ищут виновных. За провал контрнаступления кто-то должен ответить. Это ослабит украинское общество, расколет элиты. В начале СВО и общество, и элиты Украины оказались довольно консолидированными нацистской пропагандой, ожиданием поездок в Европу и, прежде всего, ненавистью к нам. Русофобия, чувство ярости, ненависти, желание убить, уничтожить действительно сплотила общество, но это тоже имеет свои границы.
Провал контрнаступления показал, что Россия очень крепка, и с этим провалом украинские элиты и украинское общество должны будут иметь дело. Как они среагируют, я, честно говоря, не знаю. Хватит ли этого провала, чтобы нанести по ним достаточно сильный удар, чтобы они разложились и опустили руки, или они смогут перестроиться и будут продолжать сопротивляться, это я сказать затрудняюсь. Но во всяком случае, перспективы у нас, может быть, не блестящие, но неплохие, надежные, связанные с волей президента вести страну к Победе, а на Украине ситуация будет ухудшаться. Зеленский надоел — сначала он как клоун смешил, потом кровью поливал, использовал все методы привлечения внимания, дальше ему уже нечем поражать, удивлять и вдохновлять. Так что его звезда начинает закатываться, плюс Запад отвлекается на другие фронты. В этой ситуации, я думаю, очень-очень медленно инициатива будет переходить к нам. Очень медленно, потому что трудно воевать против всего НАТО, еще и с такой бешенной, накачанной ненавистью марионеткой, как Украина. Считайте, стае бешенных волков дали дальнобойные ракеты. Мы еще толком не знаем, чем отвечать на такое.
Среди резонансных заявлений, прозвучала, наконец, реакция президента Зеленского на интервью главкома Залужного, в котором речь шла о тупике на фронте. Остались ли какие-то невоенные инструменты, чтобы вырвать Украину из-под внешнего управления Западом, или поезд ушел? Они были, но мы ими не воспользовались. Поэтому теперь никакого иного решения, кроме военного, эта проблема не имеет. Другой вопрос, что делать дальше. Если представить, что мы освободили Украину до Львова, что дальше мы им предложим? Что-то мы конечно должны предложить. Но это не вопрос сегодняшнего дня. Война будет такой сложной и долгой, что у нас будет время подумать над этим. Я абсолютно убежден, что нет иного выхода, кроме Империи и Православия, могущественного мирового полюса с сохранением классической культуры и классического мировоззрения в отличие от современного выродившегося Запада, мобилизации славянского глубинного начала.
Это нужно нам, это будет вполне приемлемо и для украинцев. Но сначала надо сломить хребет западной либерально-нацистской политической машине. Уничтожим ее, тогда подумаем, что говорить украинцам. До того, пока наш сапог не встанет на границе с Польшей и Венгрией, бесполезно говорить об экономике, идеологии — нас никто не будет слушать. Только после сокрушительной военной Победы будут относится серьезно к тому, что мы говорим. Пока что мы часто расходуем потенциал угроз. Ладно, когда это говорят эксперты, но когда наши крупные военные и политические деятели говорят: "не делайте этого, а то вам будет плохо", а потом "плохо" не наступает, они существенно понижают значение слов и деклараций России. Пока мы не ответим за свои слова делами, пока мы не победим Украину в полной мере на поле боя, мне представляется, что при нынешней ситуации говорить о каких-то других рычагах воздействия просто безответственно.
И ничего больше. Всё остальное не-Путин. Но на уровне международного права поднимающаяся с колен Россия была уже втиснута в рамки признания независимости стран СНГ. И эта форма «принуждения» была обеспечена геополитическим потенциалом НАТО. В 2007 году в Мюнхенской речи Путин поставил такое положение дел в геополитическом балансе сил под вопрос на уровне теории. В 2008 году в Южной Осетии и Абхазии Россия бросила вызов постсоветскому статус-кво на практике. То есть укрепление нашего геополитического суверенитета привело к тому, что мы решились на изменение постсоветских границ. Геополитика вступила в игру, потеснив международное право. Далее последовал Майдан, воссоединение с Крымом и восстание Донбасса. Майдан стал атакующим жестом Моря, а Крым и Донбасс — ответом Суши. Снова мы перестроили международное право под геополитику. Как бы мы это ни объясняли. В международном праве есть двусмысленный пункт о приоритете территориальной целостности национальных государств и одновременно о праве народов на самоопределение. На практике он всякий раз решается именно геополитическим силовым образом в балансе сил между Сушей и Морем. Море настаивает — Югославии нет, а Косово «независимо». Только сила. Только геополитика. А международное право обслуживает постфактум то, что возникает в геополитической практике. Геополитика — голая истина, а международное право — надстройка над ней, облачение, обрамление. Теперь СВО. Она начата потому, что Суша решила осуществить ещё один шаг по восстановлению своих позиций в балансе сил. Тому международному праву, которое фиксировало наличие национальных государств на постсовестском пространстве, поведение Москвы в эпоху Путина, а значит, в период восстановления геополитического суверенитета Суши, не слишком соответствовало. Разница была в том, что Россия при Ельцине была полуколониальной, а при Путине вступила на путь истинной независимости. Ельцин-центр, тем не менее, существует, как существует формальное признание Москвой Украины как «национального государства». Существуют и либерал-реформаторы в самой России — как преемственность и даже компромисс между предательством и верностью. Эта двойственность привела к 2014 году. Остановить наше движение на Восток на Украине и попытка удовлетвориться Крымом было ошибкой. Сейчас это очевидно всем. Зачем продолжать лукавить о «хитром плане». Его не было. Но именно связь с Ельцин-центром, привязанность к 90-м, к Западу, к глобализму и к Морю ответственны за эту фатальную ошибку. Мы вернулись туда же, только на значительно худших стартовых позициях. Опровергнуть это можно было только на первой стадии СВО, если бы она привела к желаемым результатам. Но она не привела. Это прекрасно понимали все геополитики — от самого основателя этой науки Макиндера, бывшего комиссаром Антанты по Украине и Збигнева Бжезинского до наших евразийцев и современной российской школы геополитики.
Александр Дугин в Новосибирске: «Россия бросила вызов глобальному Левиафану»
В премьерном выпуске новой программы «Русский ковчег с Яном Таксюром» – писатель и философ Александр Дугин. Философ, политолог и социолог Александр Дугин на Петербургском международном экономическом форуме рассказал, какой должна стать будущая Россия. Философ Александр Дугин в Telegram-канале выразил мнение об СССР, заявив, что во время репрессий в этом государстве оно было «великим и сильным», а после их прекращения «все.
Александр Дугин: Планы России существенно поменялись
Сообщество, посвященное главному мыслителю современности Александру Дугину. Вот смотрите. В жестокой стихии войны мы подчас забываем о стратегических перспективах. Что на на самом деле нужно Киеву и что нужно Москве в этой войне? Выступление Верховного муфтия мусульман России Талгата Таджуддина на пленарном заседании (ВИДЕО). Эта речь представляет собой каркас полноценной идеологии, кульминацией которой являются слова философа Ивана Ильина – клятва в верности России, Русской Идее. «» в рамках проекта «История русской мысли» поговорила с философом Александром Дугиным о том, на чем основана его антилиберальная идеология, почему он предлагает.
Александр Дугин: Буря Аль-Аксы
| Александр Дугин | Мыскина ответила, стоит ли выступать в нейтральном статусе. |
| Александр Дугин на ПМЭФ выступил с пламенной речью о «нелюдях» | На ПМЭФ-2023 в июне Дугин сравнивал западную глобальную субъектность, встроенную в российскую ментальность, с вирусом, действующим в операционной системе. |
РФ-Африка, Дугин загибает, Выборы-2023
Если мы заколеблемся — это будет нашим концом. Шансы в данном случае не равны. У нас поставлено на карту всё. Для Запада это борьба под лозунгом «иметь или не иметь». А для нас — «быть или не быть». И после этого Запад никуда не денется, потому что Украина для него — разменная монета. Он потеряет гроши. Мы же в этом противостоянии рискуем потерять всё. В этом отношении я думаю, что это только начало.
Наша победа на Украине будет началом других взаимоотношений с Западом. Мир и так шел к этому столкновению, но мог идти постепенно, если бы на Западе были не такие экстремистские силы, как Байден и глобалисты, а рациональные прагматики, как Трамп. Думаю, мы могли бы прийти к столкновению цивилизаций гораздо более мягким способом. Мы могли бы найти какой-то modus vivendi временные мирные отношения между противоборствующими сторонами. При этом мы всё равно не признаем западные ценности, и какими бы они ни были универсальными, единственными, образцовыми — мы это отвергаем. У нас другие ценности, мы — другая цивилизация. На ваш взгляд, что нужно сделать для этого? Мы — наше правительство, наша власть, военные — всё время отвечаем, всё время догоняем процессы, которые запускает кто-то другой.
То есть мы реагируем, наша политика реактивна. Если бы нас не спровоцировали натовцы и украинцы на этот конфликт, мы бы не начали его по собственной воле. Это означает, что мы лишь интуитивно подходим к тому, что являемся самостоятельной цивилизацией, что мы вообще-то до последнего считали себя частью западного мира. Просто какие-то его стороны для нас были неприемлемы, какие-то условия мы отвергали, но в целом мы считали себя западной цивилизацией. Наша элита по крайней мере. Народ — нет. И не патриоты, не партия победы. А элита — нет-нет, и снова в своем сознании, в своих представлениях переходит на сторону Запада.
На африканском саммите в Петербурге Путин назвал основные направления сотрудничества с континентом И поэтому у нас нет стратегической глубины планирования. Мы реагируем. Нас атакуют — мы даем сдачи, нас обижают — мы вступаем в конфликт, нас оскорбляют — мы отвечаем. Когда уже начался конфликт — а не до него, — начинаем проводить мероприятия по мобилизации общества, по патриотическому воспитанию. СВО идет полтора года, а мы до сих пор еще боимся пустить ее в сознание нашего общества, делая вид, что ничего не происходит. Когда неважно, договоримся мы с Западом сейчас или не договоримся. Мы пойдем к этой цели в любом случае, мы должны иметь стратегические планы в работе правительства, в построении армии, в экономике, образовании, воспитании, культуре, искусстве. Вот от чего сейчас зависит победа.
Она не может быть достигнута чисто техническими средствами. Победа в той ситуации, в которой мы уже находимся, никогда не может стать результатом реакции. Даже самой эффективной. Вот в чем и заключается то понятие, которое я предлагаю — партия победы. Победа — это возвращение России, русского народа, русской державы, русской культуры к самим себе, к своим корням. Конечно, она будет достигаться и добываться на фронтах любой ценой. Я много раз цитировал замечательного сербского поэта, который говорил: «Я даю за тебя жизнь, Отчизна моя. Знаю, что даю и за что даю».
Вот и мы должны знать, за что люди сейчас воюют. И никоим образом люди наши, возвращаясь с фронта инвалидами, не должны чувствовать себя чуждыми и непонятными в мирном коллективе. У нас есть фронт и есть тыл. И больше ничего, никакой мирной жизни. Мне кажется, идея сохранения нормальности — это ложная цель. Мы — наши сердца — должны перестроиться на новый лад. Артиллерии ВС РФ серьезно увеличат огневую мощь и боевые возможности «И те, и те считают, что Россия слабая» — Читаешь новости и складывается ощущение, что террористические действия Киева начинают раздражать Запад — Зеленскому всё чаще «ставят на вид» его методы. Как вы считаете, это действительно так или это часть всё той же игры?
Они не делают ничего без согласования с центрами принятия решений в англосаксонском мире. Но там не один центр. На самом Западе есть, скажем, более умеренная фракция, которая считает, что Россия уже, по сути дела, побеждена и не надо ее злить, провоцировать удары и какие-то другие резкие действия с нашей стороны. И они считают, что подобного рода дерзкие террористические выходки никак не помогают добиться долгосрочных целей. Они считают, что, нанося по нам такие раздражающие террористические уколы, Украина не добьется результата, то есть не сможет нас разрушить и уничтожить. Страна переходит под контроль транснациональных финансовых элит А есть на Западе те, кто считает, что мы не просто проиграли, а вообще рухнули, продемонстрировали слабость. Уход из Херсона, зерновые сделки — всё это радикальное крыло Запада воспринимает как наше полное поражение. И поэтому они подталкивают украинский террористический режим к тому, чтобы он наносил еще больше и больше ударов, полагая, что мы ничем не ответим, что мы готовы на перемирие.
Это чистый спектакль. И украинцы — лишь инструмент этой глобалистской войны. Киева в этой истории, как самостоятельного субъекта, просто нет. Есть два центра принятия решений за пределами Киева. Существует в них разделение на черных и белых? Условно — на тех, кто считает, что Россия слабая, и на тех, кто считает, что Россия может ответить? Только одни считают, что Россия совсем слабая и поэтому ее можно добить, а другие — что она слабая, но в агонии может вдруг использовать какие-то ресурсы, средства — ядерное оружие и так далее. То есть одни более радикально настроены, другие менее радикально.
Но все настроены против нас. Есть, конечно, третий полюс, но он не центр принятия решений на Западе. Например, такие люди, как Трамп, которым Россия безразлична. Они не за Россию, они тоже нас не любят, но считают, что есть и другие проблемы, кроме нас. И поэтому ставить перед собой задачу уничтожения России любой ценой нерационально, не соответствует интересам глобального Запада. По их мнению, это можно осуществить, но совершенно не так, не сейчас и не в первую очередь. Последуют ли примеру немецкого автогиганта другие западные производители — Какова значимость этого третьего полюса? Просто сейчас она находится под ударом в самих Штатах.
Это традиционные республиканцы, это так называемые палеоконсерваторы, то есть старые консерваторы, которые считают, что Россия не главная. Есть неоконсерваторы — это бывшие троцкисты, которые стали сторонниками гиперлиберализма из-за ненависти Троцкого к Сталину, троцкистов к сталинизму и советскому периоду. Они перенесли свои убеждения в новые геополитические условия и являются ядром наших наиболее радикальных противников. А палеоконсерваторы придерживаются такой позиции, что дело совсем не в России. Есть множество других проблем, с которыми Запад должен справляться. Вот это три центра принятия решений. Сейчас, конечно, задают тон наши радикальные противники и умеренные, а вот такие безразличные — их практически на Западе нет.
Это же долги народа. Это же наши с вами деньги. Россия около 10 лет назад списала такую же сумму азиатским странам. И что мы с этого получили? Аргумент у нашей власти был такой, мол, они все равно не вернут нам эти деньги. Что это за аргумент? Признаться, по большому счету, итоги саммита оказались не совсем позитивными. Хотя картинка действительно была красивая. Интересно, а почему именно Африка привлекла в этот раз? Ответ очевиден. Россия вынуждена рвать связи с Европой. Ищем партнеров на других континентах. Африка здесь подходит как нельзя лучше. Уже потому, что у африканских народов в крови ненависть к своим колонизаторам. Французам, португальцам, британцам и так далее. Таким образом, Россия «вставляет шпильку» тому же Макрону, пусть даже на Африканском континенте. Но не стоит обольщаться и думать, что вся Африка стоит за Россию. Там очень влиятельные позиции занимает не только Китай, но и Британия, например… Возьмите ту же ситуацию в Нигере. Там произошел госпереворот. Поют на улицах гимн России. Но соседние государства объявили об организации военной блокады Нигеру. Кто там мог дать такую установку с обещанием интервенции в Нигер? Это Британия. На континенте давно хозяйничает Китай. Притом хозяйничает далеко не так, как Советский Союз. СССР оказывал многим странам Черного континента, в первую очередь Мозамбику, Анголе, Эфиопии, огромную финансово-экономическую и военную помощь. Китай же действует по-другому. Интересуют наиболее лакомые активы. Африканские страны богаты особо ценными ископаемыми. Уран, бокситы, золото… Все это крайне необходимо для современной промышленности, в первую очередь высокотехнологической. А у нас там ничего нет вообще. Мы только сейчас пытаемся внедриться, чтобы хоть что-то заполучить. И пытаемся действовать исключительно методом подкупа. Со всей ответственностью могу сообщить, что в Африке это не работает. Мы лезем в Африку, когда у нас со Средней Азией, мягко говоря, далеко всё не просто. У России так и нет тщательно выверенной политики в отношении среднеазиатских государств. Существуют какие-то сегменты взаимодействия. А ведь там давным-давно хозяйничают британцы и американцы. У нас совершенно невнятная политика и в отношении Афганистана. А Афганистан — ключевой регион во всем евразийском узле. Там сплетены интересы Китая, Ирана, Пакистана, Индии и много кого еще. Там же альтернативный выход к Индийскому океану. Там заложены интересы даже наших бывших советских республик и в первую очередь Узбекистана. И мы не видим отечественных прорывных решений на этом направлении. Силенок, чтобы успешно действовать, как Советскому Союзу, во всех регионах мира, на всех континентах, у России явно недостаточно. Мы наблюдаем какое-то шараханье, больше напоминающее известный принцип «на зло мамке отморожу уши». Но ведь африканцы давно уже не наивные. Когда ты идешь к ним в роли просителя, они тут же начинают выставлять свои условия. У них есть свои претензии к Западу, давно точат на него зуб. Но им нужен сильный игрок, который мог бы, условно, стать их вождем. И забесплатно они ничего делать не будут. Получается, что Россия становится дойной коровой, как во времена Хрущева. Он под лозунгом борьбы с мировым колониализмом растрачивал колоссальные ресурсы Советского Союза на поддержку якобы просоветских режимов. В том же Египте. И что мы получили после смерти Насера? Его приемник Садат предал нас. Пошел на подписание договоренностей с Израилем и бросился в объятия к американцам. И даже после его убийства его приемник Мубарак оставался верным холуем американцев… Не стоит уповать на то, что сейчас Египет полностью в нашей зоне влияния. Он хитро играет на противоречиях России с Западом. Надо понимать, что африканские страны давно научились внешнеполитическим ходам. Они не такие уж сложные. Постоянно разыгрывая свою карту, притворятся союзниками сначала одних, потом других, то пятых, то десятых. Поэтому, меня этот саммит не вдохновил и не убедил в том, что Россия что-то серьезное сможет поменять в Африке в ближайшее время. А потом, за счет чего, за счет каких ресурсов? Никто нам за бесценок никакие стратегически важные ресурсы не поставит. Там для начала надо создать инфраструктуру, чтобы эти ресурсы выкачивать. Туда надо вкладывать капитал, строить соответствующие производства, а это все время, деньги и специалисты. Ничего из этого у России нет. В Советском Союзе они были. Так что решения саммита — это всего лишь декларации о намерениях. Которые еще необходимо подкрепить реальной, практической работой. А на это уйдет как минимум лет десять. И то при условии, если этой работой всерьез займутся. Картинка симпатичная, многим нравится, вызывает ностальгические чувства. Но совершенно непонятно, на каком экономическом базисе все эти договоренности будут реализовываться. Что от нас потребуют африканские страны?
Александр считает, что целью была именно Даша, которая умерла за защиту российского народа и государства. В программе «Самое время» Александр Дугин расскажет о том, как изменилась его жизнь после гибели дочери, о глубинном смысле СВО, о том, какой путь прошла Россия и какое у нашей страны будущее.
Юсов подтвердил факт смерти летчика, который в 2023 году угнал российский военный вертолет, передает ТАСС. Пост убрали из соцсети X и Telegram. Ранее испанские СМИ сообщили, что в Испании найдено тело, предположительно, летчика-предателя Максима Кузьминова, угнавшего российский вертолет на Украину. Мужчину застрелили возле гаража в городе Ла-Вильяхойоса в Аликанте. В августе прошлого года стало известно, что российский летчик Максим Кузьминов угнал вертолет Ми-8 и приземлился на нем в Харьковской области — на территории, подконтрольной ВСУ. Позже пилот заявил, что угнал вертолет для вооруженных сил Украины. На борту угнанного Ми-8, помимо Кузьминова, находились двое военнослужащих, которые погибли. Издание пишет, что в политических кругах Украины ходят слухи о том, что президент Владимир Зеленский обеспокоен вопросом своей легитимности после 20 мая 2024 года, когда истечет срок его полномочий. Согласно конституции страны, при военном положении полномочия правительства продлеваются автоматически. Зеленский, согласно сообщению, намеревается поставить на пост премьер-министра страны Ермака, как ключевого члена команды, тем самым укрепив свои позиции, передают «Известия». По данным издания, президент хочет сделать такой шаг, чтобы действующий премьер-министр Денис Шмыгаль «не имел возможности подорвать легитимность президента». Весной 2024 года на Украине должны состояться президентские выборы, но нынешние власти страны не хотят их проводить , объясняя такое решение военным положением. Крестный ход совершался вокруг монастыря 17 февраля, в это время российские войска пошли на штурм Авдеевки окончательно и бесповоротно, и вдруг замироточили иконы, передает ТАСС. Протиерей отметил, что сейчас в обители в без воды и отопления живут пять пожилых монахинь, которые молятся за русских воинов, и каждый день ходят крестным ходом вокруг монастыря. Кимаковский сказал ТАСС , что тела были брошены украинскими вооруженными формированиями. Газета ВЗГЛЯД ранее писала, почему руководство Польши заняло стыдливую позицию по поводу участия польских наемников в украинском конфликте. К тому, что бойцы трусливо бежали со своих позиций, привела нерешительность и медлительность военного командования ВСУ. Этот позор целиком и полностью ляжет на их плечи», — отметил военный корреспондент Федор Громов. Он напомнил, что приказ об отступлении ВСУ из города был отдан главкомом Александром Сырским уже после того, как некоторые подразделения экстренно стали покидать свои позиции. Это, в свою очередь, привело к потере управляемости и возможности координации подразделений», — добавил собеседник. Поэтому они бросали раненых и убитых сослуживцев и даже технику», — пояснил Громов.
Большое интервью с философом Александром Дугиным
- Рассылка новостей
- Философ Дугин рассказал, какой должна стать Россия // Новости НТВ
- Наградили посмертно / Литературная газета
- Александр Дугин: К 2023-му мы подошли, балансируя на грани бездны | Изборский клуб
- Что будет с Россией? Мнение философа Дугина - 15 июня 2023 - ФОНТАНКА.ру
- Александр Дугин в Новосибирске: «Россия бросила вызов глобальному Левиафану»
Александр Дугин: СВО и смена миропорядка
Политолог и публицист Дарья Дугина, которая погибла в результате теракта в августе 2022 года, посмертно получила специальную премию Евразийского философского конгресса за книгу. В этой связи Дугин подчеркнул, что у России нет будущего, если продолжать следовать по этому пути. «Россия просто обречена. Следует противопоставить русскую идеологию англосаксонскому глобалистскому либерализму, заявил философ Александр Дугин. "Идеология всегда предполагает оппозицию.
Александр Дугин: К 2023-му мы подошли, балансируя на грани бездны
Своими соображениями он поделился 15 июня на Петербургском международном экономическом форуме. Фото: Росконгресс Поделиться Первые две стратегии Дугин назвал «капитуляцией» и «импортозамещением»: «Если следовать за глобализацией, России не будет. По-моему, сейчас это уже все понимают. Теперь рассматриваем суверенную [Россию]: мы начинаем импортозамещать, но источник вдохновения находится за пределом нашего суверенного процесса.
В августе 2022 года при взрыве автомобиля погибла дочь Александра — Дарья Дугина. Они планировали ехать вместе, но в последний момент планы изменились. Александр считает, что целью была именно Даша, которая умерла за защиту российского народа и государства.
Тот же «обратный карго-культ» — точка зрения, что «у них на Западе» тоже цензура и репрессии а в Украине вообще расстреливают, как недавно заметил президент. Принятие широких, ограничивающих права граждан мер в связи с СВО. И довольно широкая, неослабевающая, основанная зачастую на произвольно понимаемой целесообразности практика их применения. Недавно в связи со свежими посадками журналисты поинтересовались у Владимира Путина, не 37-й ли сейчас год. Президент объяснил общую позицию власти так: «РФ находится в состоянии вооруженного конфликта с соседом. Думаю, что определенное отношение к тем людям, которые наносят нам ущерб внутри страны, должно быть… Чтобы добиваться успехов, в том числе и в зоне боевых действий, нам нужно соблюдать определенные правила». Тоже своего рода признание необходимости «цензуры и репрессий». Другое дело, что речь идет о недопустимости «удара в спину» сражающейся армии.
И тут ни МИД, ни Захарова вообще ни при чём. Сатановский хотел оскорбить Путина, но не решился. Соловьёв снял напряжение. Но это вершина айсберга. Ничего не кончилось, ещё толком ничего и не начиналось. Начнётся и мало не покажется никому. Это очень серьёзно, потому что евреи, как и при большевиках, играют огромную роль и в современной российской политике. Одни выберут Россию. Другие вынуждены будут пойти по пути Сатановского. А как искренне он призывал бомбить Запад. Но Родина — это и вправду очень глубоко и важно. Важнее нет. И Родина у человека одна.