Среди братьев Бурлюков наиболее известен Давид Бурлюк, который считается отцом русского футуризма и был другом и наставником Владимира Маяковского. » Фотобанк 10.» Братья бурлюки картины. Братья бурлюки картины. Младший из братьев Бурлюков Николай Давидович принимал участие практически во всех футуристических изданиях и выступлев. Братья Бурлюки раскапывали тут скифские курганы, словно пытаясь найти в них ключи к тайнам творчества.
Вы точно человек?
Биографический труд о Давиде Бурлюке — не просто жизнеописание творческой личности на сломе эпох, а хроника целого явления, феномена, в данном случае — русского авангарда, у истоков которого Бурлюк и оказался - с самых первых моментов его возникновения и последующего развития уже вне России, в вынужденном изгнании. Он находился в гуще тех, кто своим участием — каждый по-своему - придавал форму этому явлению, определял его границы, контуры, осуществлял междисциплинарные связи, выступая как мультиинструменталист в оркестре. Бурлюк носился со своим детищем - русским футуризмом, всю жизнь, даже и не в возрасте «отца», а скорее уж «дедушки», когда это ровным счетом никому не было нужно и об этом было даже как-то неловко вспоминать. Он, иногда чересчур навязчиво, рассылал письма и различные текстовые материалы не просто друзьям бунтарской молодости Ларионову или Масютину, например , но и едва знакомым по переписке людям в СССР, только заикнувшимся об интересе к его творчеству в 2011-м был издан объемный фонд тамбовского коллекционера Никифорова, в 1960-е регулярно получавшего от Бурлюка архивы: письма, каталоги, фотографии и даже посылки с живописными и графическими работами. Такие трогательные моменты — потребность в «щедротах» - случались с ним не только от отчаяния, что никто из официальных инстанций на его исторической Родине не проявляет интерес к его деятельности и творчеству, но и из-за сильного желания как-то зафиксировать исторически важный путь, который он прошел, а для этой цели сойдут любые акции, вроде океанской бутылки с запиской на дне «дорогим товарищам потомкам» к счастью Тамбов — не безбрежный океан и там ничего не пропало. Художник Взгляд Полякова здесь сфокусирован на собственно художественном творчестве Бурлюка, книга так и называется «Художник Давид Бурлюк», хотя, разумеется, это не отменяет возможность раскрытия и других граней его многочисленных талантов. Отчасти этот ход следует попытке Эриха Голлербаха поведать о Бурлюке как о художнике и как о поэте.
Этому посвящены две отдельные книжки критика, изданные в Нью-Йорке по заказу самого Бурлюка 1930 , а потому сохраняющие обусловленную комплиментарность их тезисов по отношению к заказчику. Но тот труд, создававшийся по свежим следам, несмотря на маститость автора ныне прочитывается как очерк все же этюдного плана. Не хватает дистанции по времени - для обобщений, эталонного материала - для сравнений, да и осведомленности Голлербаха о текущих делах в мире искусства в Америке. Книга Полякова здесь оказалась в более выгодном положении по всем указанным выше причинам. Изобразительный массив, собранный по источникам со всего света, позволяет сегодня не только разделять по стилевым и географическим этапам творчество художника Россия - до 1920, Япония - до 1922, Америка - всё остальное , но и разгадывать множество ребусов и загадок, которые Бурлюк нам «торжественно завещал» вместе со своим наследием. Невнимательность к таким авторским уловкам привела уже к фиаско другой монументальный труд о Бурлюке — 800-страничный том Бориса Калаушина, выпущенный в 1995-м.
Тогда вопросам датировок произведений автор монографии не придавал особого значения, и, как оказалось, зря. Бурлюк испытывал, как выясняется, буквально навязчивое желание первенства в пластических открытиях авангардного искусства ХХ века. Не мудрено, что многие картины, написанные им пост-фактум, в 1950-1960-е годы, получали весьма вольную авторскую датировку — 1900-1910-е. В современных условиях для раскрытия этих загадок есть все возможности — технико-технологические, химические и другие экспертизы способны определить время создания произведения по пигментам красок, связующим веществам. В основном это касается живописных холстов с отчетливо выраженной авангардной стилистикой. Поляков провел эту работу вдумчиво — ему удалось, используя не только новейшие технические возможности, но и стилистический визуальный анализ, с опорой на публикаторские сведения, передатировать многие работы Бурлюка.
В свое время такую же колоссальную работу исполнила Елена Баснер, когда ее идея о передатировках работ Малевича получила подтверждение по всем параметрам. И хотя Малевич — это магистральное направление в мировом искусстве, а Бурлюк — все же маргинальное, значение обоих открытий несомненно важное. Это говорит о существовавшем «тренде» среди художников определенного круга, периода, заявляющих о своих приоритетах даже в ущерб исторической правде. И, в этой связи, - об особой задаче исследователя относиться критически ко многим декларируемым художником позициям. Искусство или коммерция? Моё личное ощущение от художника Д.
Бурлюка до выхода этой книги, признаюсь, складывалось из огромного корпуса его наивных, примитивистских работ, созданных в основном в 1940-1960-х годах. В общественном сознании они всегда доминировали над всем остальным в его творчестве, «давили» своим количеством. Создавалось впечатление, что Бурлюк организовал поток по изготовлению картин, особенно «русского цикла», с сюжетами ностальгического прошлого — заброшенные деревни, неказистые домишки, непропорциональные большеголовые фигуры крестьян и крестьянок. Работы же ранних лет, действительно мощно манифестированные объекты новой изобразительности, оказались забытыми на фоне скандальных историй и экзальтированных акциях-выходках, режиссером-постановщиком коих он и являлся. Поляков настойчиво подводит читателя к мысли о том, почему Бурлюк — в прошлом ниспровергатель и бунтарь, вынужден был в Америке пойти по пути изобразителя-наивиста. Поиск своей персональной пластической парадигмы вел его через все тернии — от крайне экспрессионистских опытов до неопримитивизма.
Лучшее и самое плодотворное время, когда его принимали всерьез - русский период до 1920 - давно позади. Но теперь, в Нью-Йорке он был вынужден вести борьбу за выживание: унизительно предлагать себя галеристам, пробивать в периодиках публикации репродукций со своих работ, искать общения с такими персонажами, с которыми в России он не сел бы за один стол. В немалой степени помогало и арт-дилерство. Бурлюк часто выступал посредником между художниками-соотечественниками Григорьев, Голубятников и др. В начале 1950-х он даже открыл свою галерею в Нью-Йорке на Вест-сайде Burliuk Gallery , где показывал и продавал произведения местных художников.
Но это было уже "временем интервью", когда Давид Бурлюк стал скорее живым экспонатом, реликтом ушедшей эпохи, чем творящим эпоху следующую... Последние его картины - они тоже представлены на выставке - написаны словно "сквозь облака", все прежние темы на них - в отдалении и как будто в дымке. В России в первые два десятилетия XX века до революции социальной происходила революция в умах.
Активность, склонность к озорству и разным фокусам - тому, что Игорь Грабарь называл "бурлюканьем" , - видны сразу же, даже в самых ранних произведениях, представленных на выставке. И хоть по художественной манере это еще не вполне зрелые работы, но остроумие, страсть к неожиданному повороту и эпатажу проявляется и здесь. Потом братья Бурлюки, "надрываясь от хохота", будут придумывать квазинаучные названия для своих картин: "Синтетический пейзаж: элементы неба и моменты разложения плоскостей, интродуцированные в изображение с четырех точек зрения". Так, с хохотом, на самом деле выстраивалась программа - вывертывание, завихрение формы, разложение пространства на плоскости. Это было принципиальным поиском новой формы, универсальной и синтетической. Они работали в том направлении, которое в искусстве на протяжении XX века будет одним из определяющих. Сюда же можно отнести и любовь Давида Бурлюка к фактуре, к самой поверхности живописного холста.
На полотне запечатлена трагедия детей-сирот в героическом городе: их глаза, кажется, обращены к зрителю в поисках ответа на главный вопрос: «Жить или не жить? Это не единственный в творчестве Бурлюка пример «политического» искусства. Например, в работе «Ленин и Толстой» 1925—1930 художник попытался изобразить два символа: прошлое России олицетворяет Лев Толстой, а будущее — Ленин, впрягшийся в плуг и, значит, готовящий почву для грядущих побед Советской России. В этом полотне трудно не увидеть своеобразный парафраз картины Ильи Репина «Пахарь. Нью-йоркскую экспозицию открывало одно из наиболее известных произведений Давида Бурлюка «Казак Мамай» 1908 , в котором творческий метод фовизма перенесен на почву украинского фольклора и связанных с ним радостей жизни. Вместе с целым рядом других работ «Каменщик», 1912; «Человек с двумя лицами», 1912; «Примавера», 1913; «Неоморфизм», 1918 эта картина свидетельствует о свободе автора, способности объединять в своем творчестве художественные тенденции, свойственные фовизму, кубизму, футуризму и другим авангардным направлениям. В 1940-е—1950-е годы он вновь обратился к наивному реалистическому искусству: его память сохранила детские впечатления о красочных степных пейзажах, девушках в национальных украинских нарядах, колоритных жанровых сценах «Две украинские девушки», 1948; «Дядя и племянница», 1950-е. В 1949 году Бурлюки приехали в Европу и в течение восьми месяцев много путешествовали. Впоследствии, как напоминает во вступительной статье к каталогу куратор выставки в Украинском музее Мирослав Шкандрий, супруги стали бывать в Европе почти каждый год. Их вполне можно назвать путешественниками, особенно после того, как в 1962 году они предприняли кругосветное путешествие а ведь Давиду Давидовичу исполнилось уже 80 лет. Первый приезд в Европу дал выход восхищению творчеством Ван Гога, которое Бурлюк испытывал на протяжении всей жизни. Наверное, мэтра футуризма огорчало, что со стороны официальных советских лиц не последовало предложения ни об устройстве показа его картин, ни о публикации его литературного наследия. Особое внимание на выставке в Украинском музее было уделено последнему периоду творчества мастера. Работы 1950-х—1960-х годов лучше всего доказывают, что до конца дней ему удавалось сохранить несравненную креативную динамичность. Так, созданные в этот период натюрморты отражают способность художника наслаждаться жизнью и запечатлевать ее цветущую радость «Цветы с ангелами», около 1950-х.
Подписка Отписаться можно в любой момент. Александр Блок утверждал, что Давид Бурлюк вместе c его братьями-поэтами, собирательно «Бурлюки» его заочно пугает. Владимир Маяковский же, наоборот, называл Бурлюка своим учителем и даже спасителем. А Велимир Хлебников, которому наш герой также оказывал всяческое покровительство, отказался позировать самому Репину со словами: «Меня уже рисовал Бурлюк — на его портрете я похож на треугольник! Кем же был этот загадочный человек, украшавший лицо силуэтами кошек и писавший гору Фудзи на рассвете? Давид Бурлюк с рисунком на лице и манифестом футуризма. Берег жизни фрагмент. Давид Бурлюк никого из своих знакомых и незнакомых — читателей, критиков, зрителей… не оставлял равнодушным. Казалось, вся его жизнь — это нескончаемый спектакль, посвященный ему самому. Он был отцом-основателем русского футуризма, принимал участие в деятельности множества творческих союзов и объединений. При этом в его истории нет ни одного громкого скандала, вражды, соперничества, а ведь русская богема начала XX века напоминала нечто среднее между змеиным гнездом и бочкой пороха. Революционер в искусстве, в жизни он был спокойным, уравновешенным человеком, умеющим распространять отеческую заботу на всех, кого затягивало магнитное поле его личности, а неудачи и потери умел обратить себе во благо. Он родился в Харьковской губернии в 1882 году. Его отец был агрономом, управляющим Чернодолинским заповедным имением графа А. Двое братьев и три сестры Давида Бурлюка росли людьми творческими, все увлекались живописью и поэзией. Однако уже в детстве живописная карьера Давида оказалась под угрозой — в драке с братом он лишился глаза.
Николай Давидович Бурлюк
Родился в семье управляющего имением, агронома; его братья Давид и Владимир , а также сестра Людмила — видные деятели русского футуризма. Окончил Херсонскую мужскую гимназию , а в 1914 — Петербургский университет физико-математический факультет , историко-филологическое отделение. Вместе с братьями и сестрой в отличие от них, никогда не выступавший как художник активно печатался в изданиях кубофутуристов «Студия импрессионистов», « Садок судей », « Пощёчина общественному вкусу ». Однако его поэтика по сути далека от нарочито «грубой», урбанистической и словотворческой анти эстетики Давида Бурлюка, Кручёных , Маяковского ; для него характерны импрессионистическая образность, показ «сновидений», мифологические образы, установка на музыкальность, в этом он ближе из футуристов к Елене Гуро.
Революцию, как и все футуристы, Бурлюк встретил восторженно. Осенью 1917 года Давид Бурлюк вместе с Василием Каменским организовал в Москве «Кафе поэтов», просуществовавшее до апреля 1918 года. Зимой 1918 года подобных заведений в Москве расплодилось множество, но начинание Бурлюка и Каменского было одним из первых. Художник возвращается в Башкирию, а оттуда отправляется в очередное турне по городам Урала и Сибири, он побывал на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. Чтобы прокормить семью и в целях безопасности, Бурлюк постоянно переезжал с места на место, устраивал выставки, продавал картины, читал лекции, выступал на вечерах поэзии, продвигаясь все дальше и дальше на восток. Оказавшись в феврале 1919 года в Кургане, Бурлюк выпустил свой первый сборник стихов «Лысеющий хвост», затем задержался в столице «колчаковского государства» — Омске, потом были Томск, Иркутск, Чита и, наконец, Владивосток и Харбин, где Бурлюк провел почти год. Здесь он параллельно с творчеством, изучает искусство и обычаи Востока. Благодаря упорному труду в этот период им было создано около 300 работ , Бурлюк получает финансовую возможность переехать в Америку, и с 1922 года он становится жителем США, поселившись с семьёй в Нью-Йорке.
Много лет — с 1922 по 1940 год Давид Бурлюк работал в газете « «Русский голос», главный редактором которой Давид Захарович Кринкен, а затем Александр Браиловский. Его статьи и рисунки публиковались в газете «Новый мир». Бурлюк писал отчёты о посещении кемпа для еврейских рабочих и их детей «Нит Гедайге», где читал лекции и современной русской литературе, культуре и науке. Массачусетс», 1929 год, Collection of A. Weiner, USA Вплоть до начала 1930-х годов произведения художника появлялись на выставках в Советском Союзе и выставках советского искусства за рубежом, в частности на Первой русской художественной выставке в галерее Ван Димена в Берлине 1922 , выставке новейших течений в искусстве в Ленинграде 1927 , выставке картин группы «13» в Москве 1931 , выставке современного русского искусства в Филадельфии 1932 и других. Участвовал художник и в международных выставках в Бруклинском музее в 1923 и 1927 годах, художественных центрах Филадельфии в 1926 году и в Чикаго а 1927 году. Художник не забывает о своей настоящей родине, его работы участвуют в выставках советских живописцев. В 1940—1960-х сотрудничает с нью-йоркской галереей «Эй-си-эй».
В 1962 совершил кругосветный туристический круиз, провел персональные выставки в Брисбене Австралия и Мюнхене. Две его персональные выставки в Санкт-Петербурге в 1995 и 2000 годах с большим успехом прошли в Русском музее, получив освещение в центральной прессе. За рубежом художник писал портреты, натюрморты, пейзажи, городские сцены в манере, близкой примитиву, а также фантастические картины, в которых символика переплеталась с гротеском, — для них характерно сочетание грубого мазка с гладкой живописной поверхностью. В поздний период 1960-е Бурлюк обращается к реалистической манере, выполнил в ней ряд пейзажей, натюрмортов и портретов. Теперь поправляюсь. И, действительно, он работал до последней минуты. Место смерти художника — г. Хэмптон-Бейз, штат Нью-Йорк.
Он занимался организацией выставок и диспутов, выступал как автор полемических статей, брошюр, листовок, манифестов, что дало основание Василию Каменскому назвать его «отцом русского футуризма». Авторские права защищены. При перепечатке, ссылка на автора — обязательна!
Ситуация не меняется и через несколько лет: 2 января 1936 года: «Год 1935 был финансово тяжелым». Иду по белому полю — глубокий снег… скользко. Рахиль Наумовна была больна. В девятом номере «Color and Rhyme» за 1938 год указан их адрес: 321 East 10th Street. Переезд оказался очень своевременным — спустя месяц в их прежнем доме случился большой пожар, в котором погибли девять человек, причем четверо — в бывшей квартире Бурлюков. В районе Tompkins Square жило много художников, многие из которых стали впоследствии знаменитыми, и общительный Бурлюк нашел там новых друзей. Он со своей женой Марией жил в холодной квартире на Ист Сайд. Мы застали его за мольбертом в пальто. Комната, в которой он работал, была предельно маленькой и затемненной, однако, когда эта картина была выставлена в нашей галерее в мае 1941 , она поражала яркостью красок и излучала тепло, в ней была ностальгия по России, и драматизм переживаний художника передавался зрителю. Мы слушали его и наблюдали за благородными манерами Марии Бурлюк. Атмосфера была теплой и истинно семейной. Мы оказались в доме, где доброжелательность и тепло полностью растопили нас». В октябре 1941 года в семье Бурлюков произошло долгожданное событие — они приобрели небольшой дом, расположенный на берегу океана, в Хэмптон Бейз в Лонг-Айленде, около Нью-Йорка. Бурлюк добился того, о чем он всегда мечтал — иметь собственную обитель, где могла собираться вся семья и многочисленные друзья Бурлюков, где он мог быть окружен картинами и книгами. К этому времени и Давид-младший, и Николай уже окончили Нью-Йоркский университет; Николай получил диплом журналиста, а Давид — архитектора. В доме были мастерские и Давида Бурлюка-младшего в кухонном крыле , и Николая Никиши Бурлюка — в старом домике для экипажей и повозок. Лонг Айленд привлекал Бурлюков давно — с тех пор, как сыновья стали ходить под парусами. Это стало настоящей страстью — вот фрагменты записей Марии Бурлюк: 26 июля 1936 года: «Мама океан хуже, чем вино, и азарт его ничто не сможет заменить… своим разнообразием впечатлений». Мы с Бурлюком в корме — голубая синью и воздух». Туман… поезд — уходит по расписанию. Белые стада уток в морских заливах. Дюны… дорога по горе, до слуха доносится густой сглаженный расстоянием рев сирены. Маяк — белый… трава, камни… океан в длинных волнах с белыми гребнями. Голова маяка укуталась густой паутиной неспокойной погоды… люди ползут к маяку. Здесь в уединении я надеюсь посвятить все свое время рисованию, письму и литературе. Всем этим я обязан друзьям моей живописи, которые купили мои работы и дали известность им среди своих знакомых». От Монток хайвэй нужно повернуть вниз, по Сквиртон роад, и доехать до первого поворота направо на Олд Риверхэд Роад; первый дом — Бурлюка. Бурлюки открыли галерею не сразу — только в 1953 году. Она расположилась в одноэтажном домике на их участке. Работала галерея летом, в основном по выходным. Друзей: братья Сойера, Цицковский и, кончено, около 600 «знакомых», но в наши годы, живя в деревне, видим их лишь на открытиях наших выставок или, если они приходят в нашу деревенскую местную галерею. Она открывается 1 июня. Маруся сидит там 3—5 после полудня пятн. Я сижу уже, стул, работы нашего сына Давида без гвоздей и клея 1929 г. Вверху солнце — резал Давид Бурл. Заливы острова Чи Чи Джима — моя картина, также рядом абстракция. Ниже ковер-картина работы Дороти Страузер и справа редкая картина японск. Токио — 1920 г. Редкая японская, или китайская бронзовая ваза 500 лет древности ».
Бурлюк часто выступал посредником между художниками-соотечественниками Григорьев, Голубятников и др. В начале 1950-х он даже открыл свою галерею в Нью-Йорке на Вест-сайде Burliuk Gallery , где показывал и продавал произведения местных художников. И все-таки идея вовлеченности в художественный мейнстрим Америки оказалась неосуществимой. Причины — почтенный возраст, удаленность от понимания актуальных художественных программ на полях журнала с репродукциями Колдера, Габо, Монро и других американских модернистов Бурлюк оставляет запись: «Крокодилы модерна. Начиная с 1930-х он оказался во власти, прямо скажем, не самых известных галеристов, уровень которых не позволял ему рассчитывать на большее, чем open air выставки на Вашингтон-сквер в Нью-Йорке. Бурлюк конца 1940-50-х принадлежит к общине художников невысокого потребительского спроса. Ему достался только сегмент наивной, примитивной живописи, образцами которой выступали душевные композиции Грандма Мозес Бабушки Мозес — дилетантки, полюбившейся американцам за свои пасторальные картинки. Бурлюка в эти годы можно сравнивать с Коровиным периода 1930-х же годов, когда тот вынужден был в Париже изготавливать «сувенир а ля рюсс» с завидной повторяемостью сюжетов — гармонисты, русские тройки и припорошенные снежком избы, от которых отдавало пронафталиненной бутафорией дешевых фотоателье. Наблюдая за тем, как он вступил на путь производства милых сердцу простых граждан «изделий», никто от него уже не ждал серьезного художественного высказывания, громких деклараций. И в этом кроется главная драма художника. Драма эта, конечно же, не привела к трагедии, и слава богу. Художник Бурлюк не пух с голода, он был достаточно состоятелен, чтобы покупать дома на Лонг-Айленде и в Бруклине. Но тот счет, который мы обычно предъявляем художнику пресловутого «первого ряда», включает в себя нечто большее. Благодаря книге Полякова можно почувствовать некую амбивалентность поведения Давида Давидовича, объясняющую многое. Впервые публикуемые письма А. Шемшурину содержат просьбу похлопотать перед Василием Переплетчиковым апостолом передвижников , чтобы определить свои работы на выставки реалистов «... Сидя и здесь не хотел бы ускользать от выставок». В том же 1915 году Бурлюк просит Малевича принять его работы на ставшую краеугольной выставку "0. Ловкость вездесущего Бурлюка, его способность к мимикрии «и вашим, и нашим» как-то закономерно снижали оценку его работ по суровому «гамбургскому счету». Подобную же картину мы наблюдаем и в Японии - «отец» теперь уже «японского футуризма» оставил там и бесспорно экспериментальные произведения кубофутуристического плана, и спокойные, сугубо реалистические пейзажи, автора которых трудно заподозрить в радикализме. Судя по изобразительному ряду книги, мы имеем дело не с одним, а c двумя художниками, разных направлений. Один пишет, чтобы остаться в истории, а другой - чтобы прокормиться. А был ли мальчик? Умение приспосабливаться к новым условиям, чутьё на то, что не только актуально сейчас, но будет актуальным завтра, — эта черта всегда отличала Бурлюка и помогала ему справляться с трудностями. По приезду в Штаты, она проявляется особенным образом. Он присматривается, знакомится и слушает, пытается понять запросы. В картинах Бурлюка тех первых американских лет наглядно проявляется и пластическая зависимость от метода Григорьева «Рабочие», 1924 — особенно живописная кладка фрагментов рук, «Портрет Рериха» 1929 — сухая скульптурная моделировка головы, напоминающая григорьевского «Рахманинова» , и следование стилю Лентулова «Революционная Москва», 1924 — картина выглядит как прямая цитата бубнововалетовских вещей Аристарха Васильевича. Монументально-бравурный симфонизм Лентулова угадывается и в «радио-стильных» картинах Бурлюка 1924-1926 «Илья-Пророк», сюжеты с гарлемскими мостами. О сравнениях с филоновскими картинами Поляков упоминает и сам в эти годы Бурлюк пишет повесть о Филонове, которым был когда-то заинтригован. Но одними русскими корнями его вдохновителей дело не ограничилось, Бурлюк пишет работы и в духе европейцев. Есть прямые параллели с Метценже «Озеро у Медвежьей горы», 1924 и особенно с Генрихом Кампендонком фрагменты с «Прихода механического человека», 1926 и ряд других многофигурных композиций. Упоминание имени немецкого экспрессиониста здесь неслучайно — вместе с ним они участвовали в выставках «Синего всадника» и, кроме того, Бурлюк читал лекцию о его творчестве по программе курса лекций, организованного К. Дрейер в 1925. Максимальная «упакованность» композиции фигурами и объектами, вольная геометризация пространственного фона, своеобразная колористическая трактовка — эти объединяющие с картинами Кампендонка моменты сложно не заметить. Автор книги - ревнитель своего героя, он готов пойти даже на то, чтобы объявить его пионером того или иного направления, генератором идей, «предвосхитивших» открытия передовых художников более позднего периода. Так, например, монументальные композиции «Рабочие» и «Приход механического человека» впервые показанные публично в 1926 - вероятно, первые и едва ли не единственные его серьезные социальные картины на американском континенте, сравниваются с более поздними начала 1930-х годов композициями мексиканца Хосе Ороско на тему рабочего класса.
Пощечина общественному вкусу! Часть 1.
Потом братья Бурлюки, "надрываясь от хохота", будут придумывать квазинаучные названия для своих картин. московская группа (Хлебников, Крученых, братья Бурлюки, Каменский, Маяковский, Елена Гуро) Мезонин поэзии (1913) - питерская группа, представители. «„Бурлюки“, — писал в своих воспоминаниях живописец Аристарх Лентулов, — это. Д. Бурлюк «Футуристическая женщина с тремя глазами», 1910-е года. Кубофутуристы считали, что искусство прошлого изжило себя. Братья Бурлюки В 1910–1920-е братья Бурлюки — Владимир, Давид и Николай — были яркими участниками художественной и литературной жизни России.-4. Брат Владимира и Николая Бурлюков.
Давид Бурлюк... Забытые имена
в России стали братья Бурлюки, а в своём имении Давид Бурлюк основал колонию «Гилея» 8 букв сканворд. Первыми русскими футуристами являлись художники братья Бурлюки. Бурлюк, Николай Давидович — У этого термина существуют и другие значения, см. Бурлюк. Николай Бурлюк в 1912 г. Николай Давидович Бурлюк (22 апреля (4 мая) 1890, Котельва Ахтырского уезда Харьковской губернии, ныне Полтавская область. В 1916 году его брат Владимир Бурлюк был призван на военную службу, а в 1917 году погиб во время Первой мировой войны в Салониках.
БУРЛЮ́К ДАВИД ДАВИДОВИЧ
(22 апреля (4 мая) 1890, Котельва Ахтырского уезда Харьковской губ. — 27 декабря 1920, Херсон) — русский поэт и прозаик. Брат Давида Бурлюка. » Фотобанк 10.» Братья бурлюки картины. Братья бурлюки картины. У Матюшкина часто бывали К. С. Малевич, П. Н. Филонов, А. Е. Крученых, В. В. Хлебников, В. В. Каменский, братья Бурлюки, а также В. В. Маяковский. В нашем живописном кругу трёх братьев Бурлюков различали несколько своеобразно: Владимира звали “атлетом”, младшего — Николая — студентом, а “самого главного”.
Давид Бурлюк – гений живописи и поэзии
Я считаю, что здесь главное — как ты себя преподнесёшь. Ты можешь не вписываться в эти стандарты: 90—60—90, всегда идеальная кожа и так далее. Собой быть важно, но самое главное — чтобы именно тебе было комфортно с твоей внешностью. То, как девушка выглядит, — это должен быть её собственный выбор, чтобы она не гналась за модными трендами и не пыталась всем понравиться. Всем не понравишься, а осуждать тебя будут всегда. Люди осуждали других и раньше, они будут делать это и потом. Они будут говорить о тебе и сегодня, и завтра, и послезавтра — этого не изменить, просто такая натура у людей.
Но жить в этом негативе, считая, что ты чему-то там не соответствуешь, тоже тяжело. Лучше быть собой и как-то себя преподносить, чтобы окружающие видели, что твоя индивидуальная красота — это действительно красиво, пусть и отличается от общепринятых стандартов. Что лучше — стараться полюбить себя такой, какая есть, или попробовать что-то изменить, чтобы соответствовать собственным ожиданиям? Я думаю, что даже если девушка по собственному желанию что-то исправит в себе, она всё равно останется собой. Это отличается от того, если бы она пыталась соответствовать чему-то, что ей навязали: например, все ходят с синими волосами, и она тоже должна ходить с синими. Современные технологии зашли довольно далеко, и с их помощью можно поправить своё здоровье.
Но люди обсуждают, что в скором времени будет реально улучшить возможности своего организма, даже если ты здоров, заменив некоторые части своего организма на созданные искусственно. Что вы думаете о таких прогнозах? Мне это напоминает игру "Киберпанк", когда люди себе вживляли руки или ноги. Киберхакинг я всегда воспринимала как инновации в биологии, которые должны быть легко доступны и с помощью которых люди смогут поддерживать своё тело здоровым. Я считаю, что в здоровом теле здоровый дух. Для меня это тоже актуально, поскольку протезирование тоже можно назвать биохакингом: благодаря ему я поддерживаю своё здоровье в необходимом виде.
Если бы я не носила протез, у меня было бы сильное искривление позвоночника, кривая спина. Мне это помогает. Я считаю, что если ты хочешь поддерживать своё здоровье с помощью адекватных способов: питание, спорт, протезирование и так далее, если тебе это действительно нужно, то это окей. Но если люди хотят себе отрезать конечность, чтобы вставить протез и получить какие-то новые возможности... Есть разные протезы, но протез руки, каким бы он хорошим ни был, не будет таким же, как живая рука. Я, конечно, слышала, что люди с протезами ног в беге на длинные дистанции обгоняли людей с обычными ногами, и это было нарушением правил.
Но намерения людей, которые, насмотревшись какого-нибудь "Киберпанка", хотят заменить себе конечности на бионику, кажутся мне странными. На данный момент протезирование не может предложить никаких дополнительных возможностей. А как насчёт "Оземпика" — препарата для диабетиков, который также помогает быстро, без спорта и диет, похудеть? Многие считают это не только опасным для здоровья, но и нечестным, ведь одни люди работают ради стройной фигуры, а другие получают её, выпив "волшебную таблетку". Как вы относитесь к такому способу? Я бы таких людей, наверное, осудила.
Если тебе это не рекомендовано для здоровья, то и не стоит это употреблять. Кто-то и правда трудится сам. Сам вкладывает в себя силы и время, приводит себя в идеальную форму. А кто-то хочет, благодаря одной таблеточке, стать лучше. Я это осуждаю. Было принято решение сделать ещё один — его предложили вам, но вы уступили его другой девушке.
Как вы пришли к такому решению? Эта девушка просто действительно нуждалась в протезе, а я понимаю, как это было трудно.
Шершеневич, Лев Зак Хрисанф , К. Большаков, Б. Лавренев, С. Третьяков, Р. Группа существовала в течение 1913 г. В одноименном издательстве вышло три альманаха: «Вернисаж», «Пир во время чумы», «Крематорий здравомыслия».
Вдохновителем и художественным оформителем этих небольших брошюр был поэт и художник Л. Ему же принадлежали программные статьи «Увертюра» и «Перчатка кубофутуристам». Ранее Л. Зак рисовал обложки к первым книжкам В. Шершеневича, основного автора «Мезонина». Участники группы не раз подчеркивали свое родство с петербургскими эгофутуристами, охотно печатались в их эдициях и предоставляли страницы своих альманахов Северянину, Широкову. Им было сложно формировать какую-либо самостоятельную платформу, поэтому «мезонинцев» удовлетворяла, по-видимому, срединная «мезо» позиция, эклектичная и неопределенная. Их эстетические пристрастия скорее выражались в критических выступлениях против главных противников — «Гилеи», а затем «Центрифуги».
Резко возражая тем критикам, которые путали разветвления отечественного футуризма, Шершеневич задавал вопрос: «Кому на суд должны мы, молодые, гениальные эгофутуристы, отдавать свои поэзы!.. Как же можем мы претендовать на недоумение публики, если ей критикой преподносится под ярлыком "эгофутуризм" безграмотная мазня г. Шершеневич вспоминал, что с трудом отстоял эпатирующее название альманаха «Крематорий здравомыслия», поскольку Лев Зак тяготел к большей умеренности. Даже в этой группе, относительно малочисленной, был свой правый фланг Хрисанф, петербуржцы и левый Большаков, Третьяков , что предопределило ее скорый раскол. Самым энергичным участником «Мезонина поэзии» был В. Кречетов, имея в виду огромное число его стихов, статей, рецензий, выступлений и собственных книг. Первые книги Шершеневича «Весенние проталинки» 1911 и «Carmina» 1913 были, по общему мнению, подражательны, «компилятивны». Начиная с альманахов «Мезонина поэзии», он всеми средствами пытался создать свой стиль: сосредоточился на образах города-спрута, стал культивировать «ритм остроугольных рисунков, обостренный жестокими диссонансами» рифм.
В предисловии к сборнику «Автомобилья поступь» 1915 автор так определил черты своей лирики: современность, антиэстетизм и урбанизм. Эгерт отмечал в рецензии на сборник Шершеневича «Экстравагантные флаконы» 1913 : «... Маяковский, самозабвенного, до упоительности самозабвенного мазохиста»28. Мария Калмыкова также воспринимала творчество Шершеневича как достижение и включила его в число 5 колумбов в поэзии Большаков, Шершеневич, Каменский, Маяковский и Баян. Однако для многих Шершеневич оставался лишь талантливым имитатором. Тот же С. Кречетов называл его «обезьяной Северянина». Настоящую войну объявили Шершеневичу поэты «Лирики» — «Центрифуги».
Бобров иронически намекал на то, что «Весенние проталинки» ввиду окончательной непристойности с ног до головы были переправлены одним сострадательным поэтом из «Лирики»... Такая резкость в суждениях Боброва и Пастернака объяснялась, помимо прочего, соответствующей безапелляционностью рецензией Шершеневича на их первые книги и коллективный альманах «Лирика». Поклонник спонтанного, интуитивного творчества, Шершеневич считал поэзию Боброва, Асеева искусственной и схоластичной: «Тенденциозный символизм привел... В «Вернисаже» он поместил рецензию под заглавием «Символическая дешевка». Бросишь 10 пфеннингов — и льется кофе или шоколад ровно на 10 пфеннингов! Самая очаровательная! Не бросайте в этот автомат монеты! Никому не приходит в голову серьезно критиковать художественную сторону папиросных этикеток, "Русских ведомостей", афиш на столбах, стишки дяди Михея...
Их разделяла ориентация «Мезонина» на Брюсова, который был для кубофутуристов «бумажным оруженосцем XX века». Лавренев, товарищ Н. Бурлюка по гимназии в Херсоне, свидетель деятельности «Гилеи» и в Чернянке, и в Москве рассказывал: «Как-то в 1913 г. Созвано оно было по инициативе В. Шершеневича для координации действий обеих групп. Пришли оба Бурлюка, Шершеневич, Крученых, Большаков, Третьяков, художник и поэт Хрисанф, бывший идеологом эгофутуристов, Борис Фриденсон и еще два-три человека. Разговор шел вяло и бестолково. Бурлюк утверждал, что никакой контакт и никакое объединение идейного порядка между обеими группами невозможно, что эгофутуристы в сущности вовсе не футуристы и узурпировали это название незаконно.
Эгофутуристы занимаются формальным фокусничеством, будучи на деле реакционерами в основной творческой области, в языковой стихии, пользуясь тем же архаическим языком... Эгофутуристы уже самой приставкой "эго" подчеркивают свою узкую индивидуальную ограниченность, в то время как кубофутуристы ведут свой генезис от куба, от этого широкого, объемного, трехмерного понятия. На него яростно и бестолково набрасывались, спорили путано, в повышенных тонах и ни до чего, конечно, договориться не могли»31. Кроме отмеченных в воспоминаниях Лавренева причин, не маловажным обстоятельством было особое пристрастие Шершеневича к итальянскому футуризму, упорным пропагандистом которого он являлся. Хлебников, не желавший принимать футуристическую «кличку» для будетлян, протестовал против контактов с Маринетти. Шершеневич, напротив, перевел и издал основные манифесты итальянского футуризма, поэму Маринетти «Битва у Триполи» и его роман «Футурист Мафарка». В начале 1914 г. Шершеневич, Большаков, Ал.
Толстой, Г. Тастевен встречали гостя на Александровском вокзале Москвы. Но, как иронизировал репортер «Московской газеты», визит напоминал въезд Наполеона в Москву: Ларионов, Маяковский, Бурлюк не явились. Более того, Бурлюк выступил в газете «Новь» с письмом «К приезду Маринетти», в котором от имени всей группы говорил о свободе выбора между перронным букетом и тухлыми яйцами. В ответ Большаков, Маяковский и Шершеневич заявили о том, что не подписывали предыдущего письма и не согласны с его негостеприимным тоном. Поэзия грядущего космополитична. Вот и вся сказка об учителе и учениках»32. Однако, как ни смягчал Шершеневич ситуацию, она была конфликтной «по природе»: Маринетти хотел осмотреть провинциальное отделение своей школы, а москвичи — продемонстрировать свою независимость.
Маяковский оппонировал Маринетти в «Обществе свободной эстетики», Ларионов доказывал, что лучизм гениальнее футуризма, а Крученых, показывая гектографированную брошюру «Тэ ли лэ», приговаривал: «Как не было у вас ничего подобного по внешности, так не имеется подобного и по содержанию! В первом и единственном выпуске журнала кроме стихов Шершеневича оказалось с десяток его рецензий и заметок под псевдонимами «Г. Лившиц, за счет исключенных им произведений Хлебникова. Позже, в промежутках военной службы, Шершеневич издал несколько индивидуальных сборников, а в книге статей «Зеленая улица» 1916 начал разрабатывать особое направление футуризма — имажинизм. Публично заявленный и ставший новой литературной группой в начале 1919 г. Помимо Шершеневича, активным участником «Мезонина поэзии» был Константин Большаков. На книжку 18-летнего поэта «Le Futur» с лучистыми иллюстрациями М. Ларионова и Н.
Гончаровой 1913 был наложен арест за порнографию как считали, незаслуженно. Этот случай сделал Большакова известным и, возможно, подтолкнул к поиску иных, нетрадиционных форм сотрудничества поэта и художника. Так, вместо книжных страниц для букв и рисунков были использованы лица и тела. Газета «Раннее утро» сообщала под заголовком «Футуристы гуляют... Яценко — совершали первый выход на улицу "по новой моде" — с накрашенными лицами. Фото: художница Гончарова размалевывает физиономию поэта Большакова перед его прогулкой по Кузнецкому мосту». Ларионов и И. Зданевич в статье «Почему мы раскрашиваемся?
В пылу споров Большаков протестовал против упоминания его имени в афише вечера «Утверждение российского футуризма» 11 ноября 1913 г. Однако стихи Большакова охотно печатали все футуристические издания независимо от групповых различий: в них была своя новизна, грубость, эротика, урбанизм, были заумь, неологизмы, нарушения ритма и составные рифмы... Вероятно, именно Большаков воплотил «золотую середину» футуристической поэзии. Когда он выступал вместе с Маяковским, его называли по контрасту с басом «жасминным тенором». После полемических баталий 1913 г. Маяковскому в память московского мая 1914 г. Свидетель этих дней Б. Пастернак писал в «Охранной грамоте»: «Из множества людей, которых я видел рядом с ним, Большаков был единственным, кого я совмещал с ним без всякой натяжки.
Обоих можно было слушать в любой последовательности, не насилуя слуха. В фильме, поставленном М. Ларионовым и его группой по сценарию А. Лотова возможно, псевдоним К. Большакова , пародировались мистические мотивы прозы символистов, в частности новеллы Ф. Сологуба «Царица поцелуев». Герой-футурист, которого играл 20-летний художник В. Максимович, исполняет страстное танго с танцовщицей, вскоре погибающей.
Футурист целует оставленное в сугробе тело, за что подвергается осмеянию, изгнанию из футуркомпании и умирает. Фильм не сохранился, но по странному стечению обстоятельств сюжет его оказался воплощенным в жизненной драме Всеволода Максимовича, который покончил с собой 23 апреля 1914 г. Смерть юноши осталась в памяти Б. Пастернака и Дм. Петровского, которые впервые встретились у его гроба. Хлебников сожалел в письме Каменскому о том, что не мог приехать проститься с погибшим... С «Мезонином поэзии» связаны первые публикации С. Третьякова и Б.
Чтобы писать не голодая. На Рождество завёз к себе в Новую Маячку. Привёз «Порт» и другое», - вспоминал Маяковский. Рождество… Наша теория рассыпается, как карточный домик. Так кем же был Бурлюк?
При попытке ответить на этот кажущийся несложным вопрос мы наталкиваемся на целый массив противоречивой информации. Более того, зачастую эта информация подаётся заведомо пристрастно. Для установления истины лучшим способом будет обращение к архивным данным и воспоминаниям самого художника. Там лежат кости моих предков. Вольных казаков, рубившихся во славу силы и свободы», - пишет Давид Давидович в своих автобиографических «Фрагментах из воспоминаний футуриста».
И дальше: «Дед Фёдор Васильевич был крутого нраву. Хрупкая матушка урождённая Людмила Иосифовна Михневич, из Ромен, а ранее Нежина захворала, надорвав спину. Гнездо Бурлюков было в Рябушках. Прадед Василий заложил его ещё во времена наполеоновского нашествия. Занимался пчёлами потомок вольных запорожцев, никогда не знавших крепостного права.
Наша уличная кличка «Писарчуки». Мы были писарями «Запорожьего вийска»… В нашем роду по отцовской линии только поколение моего отца пошло регулярно учиться в средней и высшей школах. Оторвалось от земли». И далее пишет Давид Давидович о своих предках по материнской линии: «Наследственность и внушение… Брат матушки моей Людмилы Иосифовны Михневич — Владимир Осипович Михневич, известный фельетонист, газетчик 80-90-х годов, издавал вместе с Нотовичем «Новости»… Дядя-писатель учился в Академии художеств, но по близорукости художество бросил я унаследовал от него страсть к перу и сам близорук ». Давид Бурлюк, 1950 год Давид Давидович любил описывать свою жизнь и историю своего рода и делал это многократно.
А после первой через сорок лет расставания встречи с сестрой Людмилой — это случилось в Праге осенью 1967 года, - и её попросил записать историю семьи Бурлюков. Но сначала вновь предоставим слово самому мэтру. Однофамильцев у нас нет. Другая наша не записанная «кличка» - «писарчуки», ибо предки наши были запорожского вольного войска писарями. Шляхта — заносчива и фасониста.
Поляк — хвастлив, слегка поверхностен, но не без тонкости. Мой дядя Михневич Вл. А вот данные из Государственного архива Одесской области. Среди дел Одесского художественного училища фонд 368, опись 1, ед. Учился на 3 и 4, пропустил 17 занятий, был переведен в IV класс и выбыл 24 марта мая?
Казалось бы — всё понятно. Давид Давидович - прямой потомок запорожских казаков, украинец, православный. Правда, родство по материнской линии заставляет призадуматься, но сам Бурлюк писал о том, что его мать происходит родом «из польской шляхты». Владимир Осипович Михневич жил в Петербурге — ни о какой черте оседлости не было и речи. Да и фамилия в данном случае не показатель — например, полный тёзка Иосиф Григорьевич Михневич 1809—1885 был богословом, историком, философом, окончил Киевскую духовную академию и был в ней профессором до того, как перешел в Одесский Ришельевский лицей.
Но… не тут-то было. Оказывается, Бурлюк был потомком монгольских завоевателей! Бесконечная степь, ковыль... В Крыму на упомянутой реке Альме при советской власти был основан колхоз, носивший название «Бурлюк». При Екатерине Второй этим пришельцам, вольным людям, предложили службу в царской армии, за что в обмен было обещано дворянство.
Казаки отклонили сделку и остались вольными без дворянства. Во всем облике чувствуется его происхождение от хана Батыя». Родители матери жили в Ромнах Полтавской губернии. Бабушка Мария Волянская родом из обедневшей полупольской семьи была второй женой. Родители в Ромнах имели домик.
Как рассказывала мать: в семье говорили по-русски и учились в русских учебных заведениях». И ещё немного — о родителях: «Наш отец женился в 1881 году на Людмиле И. История принимает неожиданный поворот, не правда ли? Возможно, и впрямь Бурлюки — потомки потомков знатных татар, а вернее — монголов, подавшихся в Запорожскую Сечь? Попросил ли любитель эпатажа Бурлюк свою сестру записать выдуманную им самим историю о Батые особенно трогательна схожесть постаревшего прадеда Василия с ханом Батыем или это действительно семейная легенда?
Этого мы уже никогда не узнаем. Однако есть неопровержимые факты. Действительно, винодельческое предприятие «Бурлюк» и сейчас находится в селе Каштаны Бахчисарайского района в Крыму, и не просто находится, а «поставляет виноматериалы на «Инкерманский завод марочных вин», ЗШВ «Новый свет», «Артемовский завод шампанских вин», «Коктебель», Харьковский завод шампанских вин, Севастопольский винзавод и другие» и выпускает замечательный кагор «Бурлюк». А крымскую деревню Бурлюк неоднократно упоминает в своей книге «Крымская война» Евгений Викторович Тарле. И это не удивительно — именно на реке Альме возле селения Бурлюк встретились восьмого сентября 1854 года русская и союзническая англо-французская армии — почти сто тысяч человек.
Русские войска потерпели тогда поражение. А впервые деревня Бурлюк упоминается в документах Крымского ханства в далёком 1621 году. После образования 8 февраля 1784 года Таврической области Бурлюк включили в состав Симферопольского уезда. Согласно Ведомости о всяких селениях, в Симферопольском уезде в 1684 году в Бурлюке числилось 36 дворов, в которых проживали 207 крымских татар и 7 цыган, а земли принадлежали лейтенанту Черноморского флота Мавромихали. Максимального значения число жителей - свыше 750, достигло перед Великой Отечественной войной, но вскоре после освобождения жители села - крымские татары были депортированы в Среднюю Азию, а само село переименовали в Вилино.
В начале 1960-х годов к Вилино были присоединены находившееся с восточной стороны село Красноармейское бывший Алма-Тархан. Да что там деревня — в Крыму и сегодня есть гора Бурлюк высотой 913 метров и река Бурлюк — правый приток реки Кучук-Карасу. Кстати, река Бурлюк есть сегодня и в Оренбургской области — приток Салмыша, бассейн реки Урал.
Чем твой фаворитизм, основанный на личных знакомствах, дружелюбии и недружелюбии и пр. Он рассказывал, как, опекаемый требовательным и ревнивым Бобровым, «дичился» кубофутуристов: «Бурлюк был знаком со старшей сестрой моей жены, художницей Синяковой. Бывал у них. При встрече Бобров буквально утащил меня, не желая знакомиться с Бурлюком. Помню, как весело и задорно кричал вслед нам Давид: "Куда же вы, молодые люди? Постойте, да вы не бойтесь, не торопитесь!
Активный участник «Руконога», Асеев нащупывал путь в поэзию, по собственным наблюдениям, среди «своих слов, своих, неизбитых выражений чувств — и вот рождались и слова и отдельные сочетания их, не похожие на общепринятые: "леторей", "грозува", "шерешь", "сумрова", "сутемь", "порада", "сверкаты", "повага", "дивень", "лыба", — все слова из летописей и старинных сказок, которые хотелось обновить, чтобы наряду с привычными, обиходными — зазвучали они, забытые, но так сильно запоминаемые своими смысловыми оттенками»45. Внимание к внутренней жизни слова, вылетевшего из душевных дремлин «летного» , отразило и увлечение Хлебниковым, его многообразной языковой работой. После встречи Асеева с Григорием Петниковым и Богданом Гордеевым Божидаром , которые также интересовались словотворчеством, в 1914 г. Примечательно, что так должен был называться второй сборник стихов Асеева, вышедший затем под заглавием «Зор». В Харькове, откуда были родом и сестры Синяковы Мария — талантливая художница, Оксана — жена Асеева, Надеждой увлекался Пастернак, а Верой — Хлебников , стали выходить новые поэтические книги и манифесты. В «Леторее» 1915 его авторы Асеев и Петников подчеркивали: «Слышимый мир огромнее мира видимого, так как в нем есть кроме названий — имен мира видимого — звания мыслей, воплощаемых без пространственной помощи». Над постижением тайн звучащего мира задумывался Божидар в трактате «Распевочное единство»: «Всякий стих есть некая целость, особо в общем токе духовного двига речи; в силу своей особенности, он должен в себе таить рубежи, отрезающие его от общей черты распева в статный ломоть»46. Книга «Бубен», изданная в «Лирене» дважды, стала поэтическим памятником Божидару, который, как писал Бобров, «скончался в ночь на 7-е сентября 1914 в лесу около селения Бабки под Харьковом». Хлебников посвятил ему взволнованные строки об огне, зажженном на далеком словесном стане: «От Божидара, который продолжает быть спутником двух-трех людей к Земному шару, осталась редко прекрасная речь о "едином познавательном снаряде" и "соборе внечувственных добыч".
Он разбился, летя, о стены прозрачной судьбы. Вот птица падает, и кровь капает из клюва. Мы постигаем Божидара через отраженное колебание в сердцах, знавших его... Идем, идем к тебе на выручу"»47. Как знак памяти о поэте подпись Божидара была поставлена под воззванием «Труба марсиан» вместе с именами Хлебникова, Асеева, Петникова, Марии Синяковой. Изданный отдельным свитком, манифест «Труба марсиан» гласил: «Мозг людей и доныне скачет на трех ногах три оси места! Мы приклеиваем, возделывая мозг человечества, как пахари, этому щенку четвертую ногу, именно — ось времени». Хлебников, подписавший свои приказы как Король времени Велимир 1-й, звал в страну, где «время пахнет черемухой»: «Пусть Млечный путь расколется на Млечный путь изобретателей и Млечный путь приобретателей»48. Следующее «Воззвание председателей земного шара» первоначально подписали вместе с Хлебниковым Каменский и Петников 21 апреля 1917 г.
Оно — Мы»49. Предпринятая благодаря Хлебникову попытка объединить эстетическую программу с социальной утопией отличала «Лирень» от сугубо литературной «Центрифуги». Как никакая другая, эта группа не без успеха пыталась сохранить организационное единство и издательскую активность, несмотря на все более тяжелые условия военного времени, а затем и революции. Последний альманах «Лирень» относится уже к 1920 г. В это время в статье «Без божества, без вдохновенья... В этом отношении русский футуризм бесконечно значительнее, органичнее, жизненнее, чем "акмеизм"; последний ровно ничего в себе не отразил, ибо не носил в себе никаких родимых "бурь и натисков", а был привозной заграничной штучкой». Писатели и художники левого направления протестовали против создания «департамента искусств» под руководством М. Горького и А. Они стремились сохранить автономию от любой власти, устраивая, по выражению Малевича, собственное «государство художников».
В Москве таким объединением было общество «Супремус», которое намеревалось издавать одноименный журнал. В Петрограде весной 1917 г. В конце года Каменский организовал «Кафе поэтов» в Настасьинском переулке, в центре Москвы. На его подмостках вновь встретились с Каменским Д. Бурлюк и Маяковский. Их выступления были наиболее яркой попыткой возобновить футуризм в его первоначальных формах. В декрете о заборной литературе и площадной живописи они писали: «Товарищи и граждане, мы, вожди российского футуризма — революционного искусства молодости — объявляем: Отныне вместе с уничтожением царского строя отменяется проживание искусства в кладовых, сараях человеческого гения — дворцах, галереях, салонах, библиотеках, театрах. Во имя великой поступи равенства каждого пред культурой Свободное Слово творческой личности пусть будет написано на перекрестках домовых стен, заборов, крыш, улиц наших городов, селений и на спинах автомобилей, экипажей, трамваев и на платьях всех граждан. Пусть самоцветными радугами перекинутся картины краски на улицах и площадях от дома к дому, радуя, облагораживая глаз вкус прохожего.
Там же объявлялось о создании Летучей федерации футуристов Маяковского, Бурлюка и Каменского. Газета была расклеена по улицам, на Кузнецком мосту были выставлены картины Д. Однако новый выход «вождей футуризма» не встретил поддержки и прежнего ажиотажа. Художник Родченко напечатал в газете «Анархия» протест против «трех футуристов-декораторов», потому что есть «еще более чем футуристы — Хлебников, Крученых, Розанова, Малевич, Татлин, Удальцова, Попова и др. В апреле 1918 г. На этом завершился этап развития футуризма вне государственных структур. В дальнейшем, как отмечал философ Федор Степун, «если футуристы все же стали не то, чтобы придворными певцами, но все же весьма преуспевающими агитсотрудниками новой власти, то объяснение этому факту надо искать не в социалистических убеждениях футуристов, а в общей большевикам и футуристам бакунинской вере, что страсть к разрушению есть подлинно творческая, то есть созидающая страсть. Крайность большевистских точек зрения, неумолимая последовательность в их развитии и осуществлении, предельное бесстрашие и безоглядность большевистских декретов и действий — все это было глубоко созвучно футуристической стихии. Послав к черту все лиры и свирели и засучив рукава, они молодою толпою высыпали на революционную улицу и самотеком влились в комиссариат просвещения»51.
Сотрудничая в Наркомпросе в 1918—1919 гг. Была издана первая революционная хрестоматия футуристов «Ржаное слово». Сборник статей, посвященных обоснованию революции искусства. Сборник статей, выясняющих тактику футуризма как определенного революционного движения. Литература десятилетия. История художественных завоеваний «после символизма». Однако эти планы, равно как и организационные попытки соединения революции в поэзии с идеологией коммунизма в некий «коммунизмфутуризм» комфут , были неосуществимы. А если сюда прибавить "спеца по комнатному воздухоплаванию на фоккере синтаксиса" Пастернака, то пейзаж будет полон. Еще больше недоумения внесут "отваливающиеся" от футуризма — Северянин, Шершеневич и иные»52.
И все же организационная и творческая многоликость и вариативность русского футуризма оказались, в конечном итоге, его сильной стороной. Футуристы по-новому и смело использовали возможности синтаксиса, стилистические свойства языка, законы словообразования, ритм, рифму, инструментовку и т. После них уже нельзя было писать по-старому. Эксперименты футуристов, безусловно, явились мощным стимулом для развития художественного языка, в том числе реалистического. Вадима Шершеневича. Аренс Л. Хлебников Велимир. Первый журнал русских футуристов. Харджиев Н.
К истории русского авангарда. Стокгольм, 1976. Поэтическая культура Маяковского. Крученых А. Наш выход. К истории русского футуризма. Биржевые ведомости. Хлебников В. Открытка Д.
Бурлюка М. Матюшину от 6 сентября 1913 г. Пастернак Б. Охранная грамота. Современное слово. Мгебров А. Маяковский В. Весеннее контрагентство муз. Встречи с прошлым.
Игнатьев И. Ахматова А. Стишки дяди Михея — реклама табачных изде лий. Лавренев Б. Крематорий здравомыслия. Манифесты итальянского футуризма. Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник за 1985 г.
Марина Цветаева об искусстве. Там же. Асеев Н. Распевочное единство. Степун Ф. Бывшее и несбывшееся.
Бурлюк как два художника
Экстравагантный внешний вид Бурлюка подчеркивал еще и его стеклянный глаз. В детстве художник повредил глаз, играя с братьями. Бурлюки рассовали экземпляры этой книжки как листовки в карманы посетителей знаменитых символистских собраний у Вячеслава. Д. Бурлюк считается первым футуристом в России. Из старого рода запорожских казаков; отец – агроном, автор книг по сельскому хозяйству. Брат В. Д. Бурлюка, а также Николая Бурлюка [1890–1920(?)], писателя и теоретика иск-ва.
Читальный зал
В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. ИнтернетЗимой 1911 года братья Бурлюки организовали первую футуристическую литературную группу — «Гилея». Давид Давидович Бурлюк родился в 1882 году на хуторе Семиротовка в Харьковской губернии в семье агронома. У Давида было два брата и три сестры — Владимир, Николай, Людмила. Александр Блок утверждал, что Давид Бурлюк (вместе c его братьями-поэтами, собирательно «Бурлюки») его. московская группа (Хлебников, Крученых, братья Бурлюки, Каменский, Маяковский, Елена Гуро) Мезонин поэзии (1913) - питерская группа, представители. 3. Самый яркий из братьев — Давид Бурлюк.
В Музее петербургского авангарда стартовала серия выставок одного экспоната
Самое главное, чтобы не было слишком много контроля. Потому что иначе дети становятся слишком привязаны к родителям, и им трудно что-то делать самим. Так что важнее: быть красивой или быть собой? А можно быть собой и быть одновременно красивой. Я считаю, что здесь главное — как ты себя преподнесёшь. Ты можешь не вписываться в эти стандарты: 90—60—90, всегда идеальная кожа и так далее. Собой быть важно, но самое главное — чтобы именно тебе было комфортно с твоей внешностью. То, как девушка выглядит, — это должен быть её собственный выбор, чтобы она не гналась за модными трендами и не пыталась всем понравиться. Всем не понравишься, а осуждать тебя будут всегда. Люди осуждали других и раньше, они будут делать это и потом.
Они будут говорить о тебе и сегодня, и завтра, и послезавтра — этого не изменить, просто такая натура у людей. Но жить в этом негативе, считая, что ты чему-то там не соответствуешь, тоже тяжело. Лучше быть собой и как-то себя преподносить, чтобы окружающие видели, что твоя индивидуальная красота — это действительно красиво, пусть и отличается от общепринятых стандартов. Что лучше — стараться полюбить себя такой, какая есть, или попробовать что-то изменить, чтобы соответствовать собственным ожиданиям? Я думаю, что даже если девушка по собственному желанию что-то исправит в себе, она всё равно останется собой. Это отличается от того, если бы она пыталась соответствовать чему-то, что ей навязали: например, все ходят с синими волосами, и она тоже должна ходить с синими. Современные технологии зашли довольно далеко, и с их помощью можно поправить своё здоровье. Но люди обсуждают, что в скором времени будет реально улучшить возможности своего организма, даже если ты здоров, заменив некоторые части своего организма на созданные искусственно. Что вы думаете о таких прогнозах?
Мне это напоминает игру "Киберпанк", когда люди себе вживляли руки или ноги. Киберхакинг я всегда воспринимала как инновации в биологии, которые должны быть легко доступны и с помощью которых люди смогут поддерживать своё тело здоровым. Я считаю, что в здоровом теле здоровый дух. Для меня это тоже актуально, поскольку протезирование тоже можно назвать биохакингом: благодаря ему я поддерживаю своё здоровье в необходимом виде. Если бы я не носила протез, у меня было бы сильное искривление позвоночника, кривая спина. Мне это помогает. Я считаю, что если ты хочешь поддерживать своё здоровье с помощью адекватных способов: питание, спорт, протезирование и так далее, если тебе это действительно нужно, то это окей. Но если люди хотят себе отрезать конечность, чтобы вставить протез и получить какие-то новые возможности... Есть разные протезы, но протез руки, каким бы он хорошим ни был, не будет таким же, как живая рука.
Я, конечно, слышала, что люди с протезами ног в беге на длинные дистанции обгоняли людей с обычными ногами, и это было нарушением правил. Но намерения людей, которые, насмотревшись какого-нибудь "Киберпанка", хотят заменить себе конечности на бионику, кажутся мне странными. На данный момент протезирование не может предложить никаких дополнительных возможностей. А как насчёт "Оземпика" — препарата для диабетиков, который также помогает быстро, без спорта и диет, похудеть? Многие считают это не только опасным для здоровья, но и нечестным, ведь одни люди работают ради стройной фигуры, а другие получают её, выпив "волшебную таблетку". Как вы относитесь к такому способу? Я бы таких людей, наверное, осудила. Если тебе это не рекомендовано для здоровья, то и не стоит это употреблять. Кто-то и правда трудится сам.
Сам вкладывает в себя силы и время, приводит себя в идеальную форму. А кто-то хочет, благодаря одной таблеточке, стать лучше.
Требовалось противостоять стереотипам, выражать смелость, раскованность в образах. Мезонин поэзии Организация была создана в 1913 году, распалась в конце того же года. Основными фигурантами стали В. Шершеневич, К. Большаков, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренёв, Л.
Поэты трудились над сокрушением культурных и национальных различий в поэзии, причисляя создаваемую лирику к космополитичной. Так завещал идейный вдохновитель группы Вадим Шершеневич — умелый издатель, редактор, способный поэт и критик. Все стремились повторить успех «Гилеи». Но сравниться с Маяковским и Хлебниковым удавалось не каждому. Но не на идеологии. Центрифуга Ещё одно поэтическое объединение Серебряного века - московская футуристическая группа «Центрифуга». Её образовали поэты, ранее связанные с издательством «Лирика», в 1913 году. Костяк составили давно знакомые между собой Б. Пастернак, Н. Асеев, С.
Выделялся из них поэт, литературовед и живописец Сергей Бобров, развивший свои идеи в резонансном реферате «Русский пуризм». Работа развивала идеи пуризма требовательность к чистоте, строгости стиля в ответе на усложненность жизни. Соперниками поэты провозгласили кубофутуристов и «Мезонин поэзии». И напротив считали себя преемниками петербургского эгофутуризма. Основной особенностью «Центрифуги» стало то, что при развитии произведения внимание со слова перемещалось на интонационно-ритмические и синтаксические структуры. В работах гармонично соединялись футуристические эксперименты и существующие традиции. Конец эпохи футуризма в литературе Быстро и ярко вспыхнув, русские представители футуризма успели достичь известности и славы. Но в 1914 году направление стало уходить в тень, испытывая признаки кризиса. Воцарение советской власти послужило толчком к эмиграции Давида Бурлюка, Игоря Северянина. Владимир Маяковский покончил с собой.
Борис Пастернак и Борис Асеев ушли в собственный стиль. Алексей Кручёных бросает литературу полностью. Тем не менее значение футуризма было неоспоримым. Его последователи оставили специфический революционный след и сыграли значимую роль в развитии русской литературы.
Картина «Жница», 1915 В Америке Давид Бурлюк проявляет себя не только как живописец, но и как поэт, ориентированный на советскую публику.
Он посвящает поэму Октябрьской революции и пишет на постоянной основе для газеты «Русский голос». Вместе с женой печатает брошюры и журналы, которые распространяются в основном на территории СССР. Он хотел, чтобы его творения издавали и тут, но договориться об этом ему не удалось. В период коммунизма граждане были настроены против автора. В это же время Бурлюк пишет множество картин, прославивших его на весь мир.
Мастера мучает ностальгия по родине, хоть его там и не принимают.
Частная коллекция. Тем самым живопись уподобляется произведению декоративно-прикладного искусства. На выставках работы этого рода вызывали особое возмущение, а их автор приобрёл репутацию «enfant terrible» нового искусства. Критики пытались определить источники его стиля «эскизы для стекла», «витражи», «ассирийский орнамент» и т. Михаил Ларионов в России. Очевидно одно: стиль Владимира Бурлюка 1908—1910 вполне оригинален и не имеет западных аналогов.
Футуристы «Гилея». Велемир Владимирович Хлебников. Том I. Статьи о творчестве Хлебникова, Каменского и Бурлюка. Рисунки Владимира и Давида Бурлюков. Издание «Первого журнала русских футуристов». Москва, 1914 г.
Обложка и титульный лист. Велимир Владимирович Хлебников. Портрет Велимира Хлебникова работы Владимира Бурлюка. Последняя страница книги. Молоко кобылиц Мирiстель. Рисунки, стихи, проза. Александра Экстер.
Бурлюки: Давид, Владимир, Николай. Игорь Северянин. В книгу включены два авторских рисунка: Давида Бурлюка и Владимира Бурлюка. Молоко кобылиц. Москва Херсон , 1914 г. Два рисунка Давида Бурлюка. Авторский рисунок Владимира Бурлюка.
Иллюстрация Владимира Бурлюка. Литография 1 Молоко кобылиц. Литография 2 Молоко кобылиц. Литография 3 Молоко кобылиц. Литография 4 Молоко кобылиц. Литография 5 Молоко кобылиц. Литография 6 Владимир Давидович Бурлюк 1886-1917.
Около 1910 года Владимир Бурлюк близко подходит к беспредметности «Весна. Декоративное панно». В 1910—1911 знакомится с кубизмом и создаёт ряд произведений в духе «дриад» Пабло Пикассо «Портрет Бенедикта Лившица». Одновременно он активно занимается станковой и печатной графикой. Для оформления футуристических изданий выполнил шесть портретов: Велимира Хлебникова, Елены Гуро, Давида Бурлюка и другие все — 1910 и ряд кубофутуристических композиций. Как и Давид Бурлюк, увлекался архаикой, мотивами украинской и русской старины. В 1912 году в летнее время он вместе с братом Николаем работал на раскопках скифских курганов, находившихся на территории имения Чернянка, под руководством археолога, основателя Херсонского музея древностей В.
Профессионально занимался спортивной борьбой с И. Продолжая числиться учеником художественных училищ, Владимир Бурлюк, подобно своему брату Давиду, сочетал творчество в авангардных формах с традиционной учебной работой, что вызвало иронический отзыв Бенедикта Лившица. Напротив, Казимир Малевич находил, что работы Бурлюка на выставке «Бубновый валет» 1912 занимают «первое место своими красивыми глубокими красками и формой» Малевич, 2004. Владимир Маяковский. Трагедия Владимира Маяковского, шедшая в 1913 г. Рисунки Владимир и Давид Бурлюки. Москва, Типография И.
Грызунов и Ко, Издание 1-го журнала русских футуристов, 1914 г. Тираж 500 экз. Москва, Издание 1-го журнала русских футуристов, 1914 г. Рисунки Владимира Бурлюка. Редактор Василий Каменский. Издатель Давид Бурлюк. Сборник «Дохлая луна».
Москва, Футуристы «Гилея», Весна 1914 г. Футуристический сюжет». Рисунок Владимира Бурлюка из книги «Дохлая луна». Собрание семьи Уманских, Украина. Футуристический сюжет. Сборник единственных футуристов мира!! Стихи, проза, рисунки, офорты.
Издание второе, дополненное. Сборник открывается программной статьей Б. Лившица «Освобождение слова». Далее следуют произведения В. Шершеневича, В. Хлебникова, В. Маяковского, Б.
Лившица, В. Каменского, А. Крученых, Н. Бурлюка, Д. Бурлюка, К. Иллюстрации Владимира и Давида Бурлюков. Девушки «Страсть водила смычком по лесу На пробор причесанных и вовсе лысых сердец А у загрустившей сумеречно пальцы укололись, Надевая хрупкие грезы брачных колец…» Константин Большаков, 1914 г.
Полностью сборник можно почитать здесь «Дохлая луна» Сборник «Дохлая луна». Сборник «Стрелец. Москва, 1915 г. Блок, Давид Бурлюк, З. Венгерова, Л. Вилькина, Н. Евреинов, В.
Каменский, А. Крученых, М. Кузмин, Н. Кульбин, Б. Лурье, В. Ремизов, Ф. Сологуб, В.
Хлебников, А. Шемшурин, А. Беленсон; Под. Все иллюстрации на голубой плотной бумаге. Вермель, 1915 г. Тираж 5000 экз. Первый из трех последних сборников «Гилеи» вышел в свет в мае 1915 г.
Бурлюк и С. Сборник имеет вид традиционного литературно-художественного альманаха, в котором под одной обложкой собраны стихи Н. Асеев, А. Беленсон, К.
Футуризм в литературе
Автолитография тушь Владимира Бурлюка отпечатана на сдвоенных листах плотной бумаги. Сборник «Садок судей-II». Санкт-Петербург, Издательство «Журавль», 1913 г. Тираж 800 экз. Второй выпуск альманаха «Садок судей-II» группы кубофутуристов «Гилея» готовился зимой 1912-1913 гг. На связь с предыдущим сборником указывала обложка из обоев. Сборник открывает знаменитый манифест футкристов. Среди авторов сборника — Б.
Лившиц, В. Хлебников, Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, В. Маяковский, А. Крученых, Е. Гуро, Е.
Рисунки принадлежат Владимиру Бурлюку, Н. Гончаровой, М. Ларионову, Давиду Бурлюку, Е. Мы выдвинули впервые новые принципы творчества, кои нам ясны в следующем порядке: 1. Мы перестали рассматривать словопостроение и словопроизношение по грамматическим правилам, став видеть в буквах лишь направляющие речи. Мы расшатали синтаксис. Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике.
Нами осознана роль приставок и суффиксов. Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание. Мы характеризуем существительные не только прилагательными как делали главным образом до нас , но и другими частями речи, также отдельными буквами и числами: a считая частью неотделимой произведения его помарки и виньетки творческого ожидания; b в почерке полагая составляющую поэтического импульса; c в Москве поэтому нами выпущены книги автографов «само-письма». Нами уничтожены знаки препинания, — чем роль словесной массы — выдвинута впервые и осознана. Гласные мы понимаем как время и пространство характер устремления , согласные — краска, звук, запах. Нами сокрушены ритмы. Хлебников выдвинул поэтический размер — живого разговорного слова.
Мы перестали искать размеры в учебниках — всякое движение рождает новый свободный ритм поэту. Передняя рифма — Давид Бурлюк ; средняя, обратная рифма В. Маяковский разработаны нами. Богатство словаря поэта — его оправдание. Мы считаем слово творцом мифа, слово, умирая, рождает миф и наоборот. Мы во власти новых тем: ненужность, бессмысленность, тайна властной ничтожности — воспеты нами. Мы презираем славу; нам известны чувства, не жившие до нас.
Мы новые люди новой жизни. Рисунок Владимира Бурлюка 2 «Требник троих». Сборник стихов и рисунков. Хлебников, В. Москва, Издание Г. Кузьмина и С. Литографии по рисункам В.
Маяковского, Надежды Бурлюк, В. Татлина, Владимира и Давида Бурлюков. Тираж 1100 экз. Обложка и титульный лист с автографами авторов. Несмотря на название в сборнике были напечатаны стихотворения четырех авторов, в т. По всей видимости, Давид Бурлюк дорожил эффектным названием сборника и не хотел нарушать его целостности. Поэтому он пошел на небольшую хитрость: объединил инициалы своего имени и брата в одно целое, в результате чего получился таинственный «Д.
Церковно-славянская треба - это богослужебный обряд крестины, венчание, панихида , совершаемый по просьбе самих верующих. Требник - книга с молитвами для треб. Термин очень понятный для миллионов россиян того времени. Владимир Бурлюк. Портрет В. Сборник вышел из печати в начале апреля 1913 года. Его составили двадцать пять стихотворений Хлебникова, четырнадцать -Маяковского и тридцать одно - Бурлюков: шестнадцать - Давида, пятнадцать - Николая.
Именно там впервые были опубликованы моментально ставшие скандально знаменитыми строчки Владимира Маяковского: «На чешуе жестяной рыбы Прочёл я зовы вещих губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы На флейтах водосточных труб? Я стер границы в карте будня Плеснувши краску из стакана И показал на блюде студня Косые скулы океана». Женщина с кошкой. Женщина с собакой. Фотография 1911 г. Николай Давидович Бурлюк 1890-1920 — брат Владимира и Давида Бурлюков, поэт и художник, участник футуристических сборников.
В 1919—1920 скрывался от всякой мобилизации; в декабре 1920 года в Херсоне явился на учёт в РККА как бывший офицер, но был арестован и «тройкой» 6-й армии приговорён 25 декабря 1920 г. Людмила Давидовна Бурлюк-Кузнецова 1886-1973 — старшая сестра Бурлюков, живописец. До 1908 г. Жена скульптора В. В 1956 г. Надежда Давидовна Бурлюк 1895-1967 - средняя сестра братьев Бурлюков, в 1914 г. Марианна Давидовна Бурлюк 1897-1992 — самая младшая сестра братьев Бурлюков, певица, училась на вокальном отделении Московской консерватории.
В 1916 г. Жила в Чехословакии. Каменский, Б. Лившиц, А. Кручёных, Е. Гуро, В. Хлебников, И.
Северянин, С. Рисунок Владимира Бурлюка из сборника. В сборник вошли стихи известных поэтов-новаторов и один из манифестов русских футуристов «Идите к чёрту! В «Рыкающий Парнас», Владимир Маяковский поместил одно из своих самых знаменитых и самых эпатажных стихотворений «Нате! Маяковский «НАТЕ! Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей; вот вы, женщина, на вас белила густо, вы смотрите устрицей из раковин вещей. Все вы на бабочку поэтиного сердца взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться, А если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется - и вот я захохочу и радостно плюну, плюну в лицо вам я - бесценных слов транжир и мот». Владимир Давидович Бурлюк. Фотография до 1917 г. Постепенно Владимир Бурлюк уплощает форму и увеличивает детали орнамента, распространяя его по всей поверхности картины «Украинская крестьянка». Музей Тиссен-Борнемиса, Мадрид. Затем Бурлюк приходит к своеобразному «клуазонизму»: плоскость расчерчивается тёмным контуром на неправильные геометрические фигуры, раскрашивается в локальные цвета и декорируется простым орнаментом «Фруктовый сад». ГТГ; «Цветы».
ГРМ; «Пейзаж». Частная коллекция. Тем самым живопись уподобляется произведению декоративно-прикладного искусства. На выставках работы этого рода вызывали особое возмущение, а их автор приобрёл репутацию «enfant terrible» нового искусства. Критики пытались определить источники его стиля «эскизы для стекла», «витражи», «ассирийский орнамент» и т. Михаил Ларионов в России. Очевидно одно: стиль Владимира Бурлюка 1908—1910 вполне оригинален и не имеет западных аналогов.
Футуристы «Гилея». Велемир Владимирович Хлебников.
Будетляне — так называли себя русские футуристы. Но самоназвание это, надо сказать, широкого распространения не получило. Издание, о котором идет речь, вышло в серии «Книжная коллекция», издающейся уже не первый год. В этой серии были воспроизведены такие издания, как библейская «Книга Руфь» и пушкинские «Маленькие трагедии» с гравюрами Владимира Андреевича Фаворского 1886—1964 , «Кола Брюньон» Ромена Роллана с иллюстрациями Евгения Адольфовича Кибрика 1906—1978 , «Мертвые души» Н. Гоголя, проиллюстрированные Марком Шагалом 1887—1985 , и «Для голоса» В. Маяковского в оформлении Эль Лазаря Марковича Лисицкого 1890—1941. В книге «Будетлянский клич! Бурлюк Давид Давидович 1882 — 1967 Давид Давидович Бурлюк — русский поэт и художник украинского происхождения, живописец, график, поэт, издатель, теоретик и пропагандист нового искусства.
Один из зачинателей живописного авангарда, «отец русского футуризма», написавший знаменитый манифест футуристов с говорящим названием «Пощечина общественному вкусу», где призывал «сбросить классиков с парохода современности». Брат художника Владимира Бурлюка и поэта Николая Бурлюка. Обучался в художественных училищах Казани и Одессы, пытался поступить в Академию художеств, но провалил экзамен. Был одним из организаторов художественного общества «Бубновый валет», в котором отрицали академизм и реализм, а вот к постимпрессионизму, фовизму и кубизму относились тепло. Давид Бурлюк родился 9 июля 1882 года на хуторе Семиротовщина Харьковской губернии в казачьей семье. В детстве во время драки Николай выбил брату глаз и Давид всю жизнь проходил со стеклянным левым глазом. Впоследствии стеклянный глаз и лорнет стали фирменным знаком художника. Отец будущего художника работал управляющим в разных имениях, поэтому семья часто переезжала с места на место, и Бурлюку пришлось учиться в гимназиях разных городов: Сумской, Тамбовской и Тверской. Во время учебы в Тамбовской гимназии Бурлюк познакомился с художником Константиновым и вскоре сам решил стать профессиональным художником. Учился в Казанском и Одесском художественных училищах.
Бурлюк, спасаясь от братьев Меркуловых, эмигрировал в Японию, и помог ему в этом Н. Я читал лекции по современному искусству... В Японии выставка картин Д. Бурлюка вызвала серьезное опасение полиции, о чем сообщалось в газете «Дальневосточный телеграф»: «Токийская полиция была поставлена на ноги ввиду подозрения, что на картинах имеется тенденция к распространению большевистских идей... В ноябре 1920 года Д. Бурлюк вместе с В.
Пальмовым ездил на этюды в Ошиму, через год он написал книгу «Ошима», посвятив ее М. Горькому, «великому русскому писателю и философу». Экземпляр этой книги хранится в собрании ХККМ им. В книге «Через лед и кровь» профессор Имрей пишет, что Д. Бурлюк «помогал художникам в Русско-японской войне». В Японии он пробыл два года, об этом периоде Д.
Бурлюк вспоминал: «Работал не покладая рук. Сюда прибыл через Ванкувер 1 сентября 1922 года». Делится воспоминаниями А. Это не человек, а олицетворенная сенсация... Умирать буду, не забуду. На страшном суде вспомню, засмеюсь.
Вечер в доме миллионерши и покровительницы искусства миссис Гарриман-Ромзей. Толпы людей во фраках и бальных туалетах. Появляется Бурлюк. В черном сюртуке, в золотом жилете нечеловеческой красоты. И начинается давка. Щупают жилет, осматривают серьгу.
Расступаются, чтобы пропустить посмотреть какую-то, почти задавленную, старуху. А Бурлюк контрабандой под прикрытием жилета проповедовал новое искусство. Слушали и мотали на ус. Через неделю в разговоре со многими из присутствовавших я услышал такие речи об искусстве, в происхождении которых не усомнился».
За работой Давид Давидович читал мне лекции по пленэру.
Людмила Давидовна, иногда ходившая к нам на этюды, прерывала брата и просила его не мучить гостя словесным потоком. В ответ на это Давид Давидович сначала как-то загадочно, но широко и добродушно улыбался. Лицо его принимало детское, наивное выражение. Потом все это быстро исчезало, и Давид Давидович строго отвечал: — Мои речи сослужат ему большую пользу, чем шатанье по городским улицам и ухаживание за девицами! Некоторое время молча накладывал на холст пуантель.
Затем вдруг принимался громогласить, декламировать Брюсова, — почти всегда одно и то же: Мчались мимо моторы, автомобили, кэбы, Был неисчерпаем яростный людской поток… [1] 1 Мчались автомобили, омнибусы и кэбы. Тогда я еще не знал этого стиля декламации, и он казался мне смешным, после я освоился с ним, привык к нему, теперь порой и сам пользуюсь им. Кроме строчек про моторы Давид Давидович читал мне множество других стихов символистов и классиков. У него была изумительная память. Читал он стихи, как говорится, походя, ни к чему.
Я слушал его декламацию больше с равнодушием, чем с интересом. И казалось, что, уезжая из Чернянок, я заряжен лишь живописными теориями пленэра. На самом деле именно там я впервые заразился бодростью и поэзией. Вероятно, это было в самом начале 1912 г. Ничего не могу сказать и о нашей первой встрече.
Позже я постоянно видел Маяковского в Школе живописи и ваяния — в столовке, в подвале. Ходил он постоянно в одной и той же бархатной черной рубахе [имел вид анархиста-нигилиста]. Он выступал серьезно, почти академически. Мысль, которой я держался в своем возражении, была очень проста, и мне было легко не сбиться и не запутаться. Я указывал, что раз искусство многообразно, то, значит, оно движется вперед вместе с прогрессом, и, следовательно, современные нам формы должны быть совершеннее форм предыдущих веков.
Куда я гнул, было понятно самому недалекому уму. Дело в том, что Маяковский и другие докладчики на этом диспуте делали экскурсы в отдаленные эпохи и сравнивали современное искусство с примитивами, а в особенности с наивными произведениями дикарей. При этом само собой подразумевалось, что примитивы и дикари давали самые совершенные формы. И вот я объявлял это ретроградством — сравнивать себя с дикарями и восторгаться их искусством. Я бранил и бубнововалетчиков, и кубистов, от живописи перешел к поэзии и здесь разделал под орех всех новаторов.
В аудитории царили восторг и недоумение. А я поддавал жару. О чудачествах новаторов я спросил: — Не правда ли, они до чортиков дописались. Публика в смех. Выступал с громким эффектом, держался свободно, волновался только внутренне.
Те долго канителили с ответом и наконец отказались7. Во время скучного вступительного доклада, кажется, Рождественского, при гробовом, унылом молчании всего зала, я стал совершенно по-звериному зевать. В публике поднялся содом, я взбежал на эстраду и стал рвать прицепленные к кафедре афиши и программы. Кончаловский, здоровый мужчина с бычьей шеей, кричал, звенел председательским звонком, призывал к порядку, но его не слышали. Зал бушевал, как море в осень.
Тогда заревел Маяковский — и сразу заглушил аудиторию9. Он перекрыл своим голосом всех.