В сентябре 1826 года Грибоедов вернулся на службу в Тифлис и продолжил дипломатическую деятельность. В далеком 1818 году свой путь Александр Сергеевич выбрал сам: ему были предложены два варианта – должности канцелярского чиновника в Филадельфии или Тегеране. Речь идёт о версии третьего сына Аббаса-Мирзы, принца Джахангира-Мирзы[12], рукописи которого были впервые опубликованы в 1948 г. в Тегеране под названием «Новая история»[13]. Поэтому, начиная с января 1829 года, в русском посольстве находили убежище армяне, которые хотели вернуться на родину. Среди таких были две армянки и евнух-армянин, бежавшие из шахского гарема. 11 февраля 1829 года в Тегеране озверелой толпой был убит русский писатель и дипломат Александр Грибоедов. Вместе с ним погибло все российское посольство, кроме одного человека.
Вы точно человек?
После прибытия в Иран он хотел заставить иранцев в чрезмерной степени оказывать знаки почтения и уважения к величию российского царского флага, и поэтому попрал дипломатический этикет. Он стремился как можно меньше выказывать знаки уважения иранскому монарху, а также старался привлечь как можно большее количество недовольных в иранском обществе под своё покровительство, и в этом деле переусердствовал... Грибоедов направился на встречу с Амин-Од-Доуле, рассматривая его в качестве старшего министра, а спустя два дня встретился с министром иностранных дел Моатамед-Од-Доуле. После того, как министр иностранных дел, который считался главнее прочих министров, не назначил ему времени для встречи, поскольку им не были соблюдены формальности протокола, А.
Грибоедов проявил чрезвычайную настойчивость, и в результате смог добиться согласия министра иностранных дел Ирана на встречу. На этих встречах иранские руководители преподносили ему подарки, но он в обмен не дарил ничего, ссылаясь на то, что его подарки находятся в пути вместе с остальным его имуществом, и скоро должны прибыть. Было одно обстоятельство, которое постоянно вызывало жалобы народа, что выражалось в недостойном поведении посольских слуг, в том числе Ростамбега и молочного брата А.
Грибоедова по имени Александр Дмитриев. Они вели себя самым развязным образом, и, как правило, на улицах устраивали драки с народом. Ростамбег напивался пьяным, бегал по улицам с саблей наголо и кричал, угрожая людям.
И при этом народ по указу шаха не имел права поднимать руку на этих людей. Это недовольство накапливалось. Дипломатические успехи А.
Грибоедова были невелики. Туркманчайский договор был ратифицирован правительствами Ирана и России. Грибоедов не имел полномочий вносить какие-либо изменения в его текст.
Однако он оказывал давление на иранский двор в отношении выплаты контрибуции. Шах называл ему тысячу и одну причину того, что контрибуция не может быть выплачена сразу целиком. Однако А.
Грибоедов вновь настаивал. В конце концов, Фатх-Али-Шаху надоело невежливое поведение А. Грибоедова, и он расценил дальнейшее пребывание Грибоедова в Тегеране как бесполезное.
В этой связи он отправил послу прощальные подарки и ордена, что само по себе означало окончание его миссии в Тегеране. На последней встрече с шахом А. Грибоедов опять сидел дольше принятого, но на этот раз обе стороны уже не злились друг на друга как прежде, потому что Фатх-Али-Шах знал, что наконец-то освобождается от злосчастия неучтивого и претенциозного посла.
Грибоедов, предвкушая встречу в Табризе с молодой женой, также был счастлив. Однако судьба распорядилась так, что А. Грибоедов не смог живым и здоровым выехать к своей жене.
Вечером после последней встречи А. Грибоедова с иранским монархом казначей шахского андеруна Мирза Якуб Маркарян пришёл в русское посольство и заявил, что в соответствии с Туркманчайским договором он хочет вернуться на землю своих предков в Армению, и просит защиты у российского посла. Грибоедов принял его, выслушал и сказал ему, чтобы тот возвращался, поскольку только воры по ночам ищут убежища, а он является российским послом и может даровать помощь и защиту только в дневное время.
После подписания Гюлистанского и Туркманчайского договоров в отношениях между двумя странами остались многочисленные трудности, которые вызвали массу споров в дальнейшем, заключавшихся в решении проблем пленных и подданных двух стран. Проблема заключалась в том, что ещё до начала первой серии русско-иранских войн, то есть в 1802 году, а также в ходе этих войн иранскими войсками были взяты в плен российские солдаты. Кроме того, часть людей добровольно получила убежище в Иране.
Этот вопрос был отражен в Гюлистанском договоре, и на его основе А. Грибоедов смог вернуть в Россию часть пленных. Однако не было выполнено обещание относительно их свободы и безопасности в России.
В числе пленных был и армянин Мирза Якуб. Этот человек благодаря своим способностям и знаниям оказался в числе приближённых ко двору, и стал казначеем шахского андеруна. Кроме того, русские солдаты и офицеры создали в составе иранской армии отдельную часть под командованием Самсон-Хана.
Она использовалась для подавления восстаний и беспорядков внутри страны. Грибоедов настаивал на том, чтобы эти люди быть отправлены в Россию. Вопрос выдачи пленных, беглых и прочих подданных с обеих сторон был изложен в Туркманчайском договоре по-новому.
Царское правительство увязало этот вопрос с проблемой давности лет, и заявило, что люди, проживающие на территориях, присоединенных к России, в соответствии с новым договором считаются российскими подданными, и все они должны быть возвращены в Россию. Между тем, некоторые принцы крови и придворные, а также другие иранские подданные создали семьи, женившись на грузинках, армянках и азербайджанках. Также большое количество женщин, мужчин и военных, бежавших в Иран, не хотели возвращаться в Россию, но столкнулись с противодействием А.
Статьи 11, 13, 14 и 15 Туркманчайского договора были посвящены вопросу возврата подданных обеих стран, а в статье 15 косвенно намекалось на то, что иранские ханы и другие подданные, помогавшие русской армии, не должны подвергаться преследованиям со стороны иранских властей, а напротив, им должна быть предоставлена свобода выбора места будущего проживания и право беспрепятственного переезда вместе со своим имуществом и без взимания налогов или пошлин. На следующий день Мирза Якуб снова пришёл в посольство и попросил покровительства у А. Грибоедова, обратившись с просьбой отправить его на родину.
Руководители заговора быстро потеряли контроль над ними. И хотя конвой миссии из 35 казаков оказал сопротивление, но силы были неравны. Из всего русского посольства спасся лишь секретарь Мальцев, сумевший спрятаться.
По его записям, в результате нападения погибли 37 находившихся в посольстве людей и 19 нападавших. Тело Грибоедова было перевезено в Тифлис и предано земле близ церкви Святого Давида, согласно желанию самого писателя. Послы принесли не только официальные извинения России за смерть ее посланника, но и в возмещение пролитой крови, в числе богатых даров, преподнесённых ими Николаю I, был и знаменитый алмаз «Шах» — один из самых драгоценных камней в мире сегодня он сияет в коллекции Алмазного фонда московского Кремля.
Среди погибших был и глава дипмиссии Александр Грибоедов , автор знаменитой комедии « Горе от ума ». Убийство произошло практически ровно через год после окончания очередной русско-персидской войны. Иранские историки любят цитировать произведение иранского придворного историка и поэта Реза Кули-хана Хедаята «Луг чистоты»: Полномочного министра России Грибоедова с тридцатью семью его коллегами убили, все что было в доме разграбили, помещения разрушили до основания и даже взрыли землю, на которой они стояли… При приближении огромной толпы к зданию миссии Грибоедов отверг предложение укрыться в армянской церкви, поскольку считал это унизительным для дипломатического главы представляемой им великой державы. Одетый в официальное парадное платье, с орденами на груди, Грибоедов принял активное участие в обороне миссии и был зверски зарублен.
По словам одного иранского историка, толпа тоже «потеряла убитыми более восьмидесяти человек». Единственный выживший сотрудник посольства, И. Мальцов , опасаясь быть отравленным, заявил персидским правителям, что считает виновным в трагедии самого Грибоедова, но 23 марта 1829 года написал и секретное донесение И. России очередная война с Персией была не нужна, и император Николай I якобы велел предать «вечному забвению злополучное тегеранское проишествие», якобы приписав заодно трагедию «опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова».
История трагичной любви Александра Грибоедова и его юной жены Нины Чавчавадзе
Нападение на русскую миссию. В результате 30 января (11 февраля) 1829 года толпа тегеранцев, возглавляемая людьми Аллаяр-хана, напала на русское посольство. Атака на посольство, которая привела к гибели Грибоедова, произошла в ночь на 30 января 1829 года. Вооруженные бандиты проникли на территорию посольства и начали атаку на русских дипломатов. Большая часть сотрудников посольства была убита, включая самого Грибоедова. Нападение на русскую миссию. В результате 30 января (11 февраля) 1829 года толпа тегеранцев, возглавляемая людьми Аллаяр-хана, напала на русское посольство.
11 февраля 1829 года толпа персидских фанатиков ворвалась в здание русского посольства в Тегеране
Атака на посольство, которая привела к гибели Грибоедова, произошла в ночь на 30 января 1829 года. Вооруженные бандиты проникли на территорию посольства и начали атаку на русских дипломатов. Большая часть сотрудников посольства была убита, включая самого Грибоедова. Как известно, автор пьесы «Горе от ума», которую мы изучаем в школе на уроках литературы, погиб 11 февраля 1829 года в Тегеране, во время штурма здания российского посольства. 30 января (11 февраля) 1829 г. толпа вооруженных мусульман фанатиков атаковала Русскую миссию в Тегеране. Охрана посольства состоявшая всего из 35 казаков мужественно оказала отчаянное сопротивление, но силы были неравны. Резня в русском посольстве в Тегеране 30 января (11 февраля) 1829 года — массовое убийство сотрудников русского посольства и укрывшихся в нём армянских беженцев фанатиками.
История в лицах
Данные путевые заметки не только прекрасно демонстрируют то, через что пришлось пройти Грибоедову, но и являются его последним сохранившимся публицистическим, хотя необработанным и не подготовленным к печати произведением, в котором смешались художественность и документальная точность. Сколько в этом дневнике точных и «вкусных» фраз, наблюдений, конкретных примет времени, сколько географических мест и точек на путях странствий поэта, сколько имен действующих лиц! Вот действительно полная деталей драма жизни поэта в военных условиях! Как жаль, что своим дневником Грибоедов охватил только полтора месяца войны далее она продолжалась еще более семи месяцев и что этот дневник оказался столь кратким и беглым. Писался он автором, вероятнее всего, для дальнейшей обработки и приведения в литературный вид, но судьба на эту работу поэту времени просто не оставила. Самыми интересными в этом дневнике являются строки, посвященные описанию впечатляющих примет кавказской природы и горьких примет развернувшейся на фоне этой природы войны. На таком контрасте и складывалась драма сражений и битв русско-персидского противостояния в 1826—1828 годах. С одной стороны, «пустыни знойные и беспищные», «чистый водопад дробится о камни», «узкая стежка вьется над пропастью», «роза расцвела в роще», «Арарат безоблачный возвышается до синевы во всей красе», «степь ожила при свете огней», «два аиста на мечете стерегут опустелую деревню». А с другой — «все больны», «перехватывают и режут наших посланных», «ночью от блох житья нет», «гром, убита лошадь», «ночью головы сняты с двух людей», «тону в реке», «неприятель оставил город накануне», «засада в деревне», «из крепости стреляют на переправу»… Кроме дневника свои военные приключения поэт описал в нескольких письмах, адресованных старой знакомой П.
Ахвердовой, с которой у него в Тифлисе сложились самые доверительные отношения. Эти личные письма прекрасно дополняют общую картину, прежде всего, потому, что только им и суждено было сохраниться, не считая служебных донесений за период боевых действий, пережитый тогда поэтом. Вот, к примеру, что писал поэт об этих действиях 28 июня 1827 года из Нахичевани: «Муравьёв Н. Я был слишком занят, чтобы следом за ним сесть в седло. Но так как я из всей компании лучше всех устроен в отношении помещения и из окон моих великолепно можно обозревать всю местность, я часто поднимал голову от своих бумаг, чтобы направить подзорную трубу в то место, где происходило дело. Я видел, как неприятельская кавалерия скакала во всех направлениях и переправлялась через Аракс, чтобы отрезать Муравьёва и две сотни его казаков. Он удачно выбрался из этого дела, никакой серьезной схватки не произошло, и он к нам вернулся цел и невредим, хотя и не успев ничего разведать из того, что хотел видеть». Грибоедов, если серьезно отнестись к его словам, вроде бы как-то на войне даже скучал и жаждал новых испытаний и битв.
Но это была только игра человека, никогда не показывавшего своего уныния. На самом деле война протекала в ужасных условиях неописуемой жары, рисковать приходилось каждый день. Я присоединился к нашему небольшому отряду, но весь маневр не удался по нелюбезности противника, который не пожелал дать себя провести. Несколько охотников явилось погарцевать вокруг нас, но слишком далеко от того места, где их ждали. Мы отделались несколькими пулями, которые просвистали над нашими головами, не задев никого; так продолжалось до десяти часов утра, когда главнокомандующий приказал произвести серьезную рекогносцировку силами двух уланских, двух казачьих и одного драгунского полка с двадцатью двумя орудиями легкой артиллерии. Я поместился на расстоянии выстрела от одной из сторон крепости, откуда было видно, как проходили наши войска, как если бы я смотрел из самого центра крепости. Долго палили из пушек с обеих сторон. Зрелище было красивое, довольно ничтожное, думаю, в отношении военного успеха, но великолепное для глаз, а мне большего и не надо, поскольку я тут нахожусь только для собственного развлечения.
В этот самый момент генерал Бенкендорф пустил две тысячи кавалеристов вплавь через Аракс, они его мигом перешли, и неприятель был вытеснен со всех высот по ту сторону реки... Этим утром наше общество чуть было не лишилось Влангали, из-за семи злосчастных ядер, которые прогрохотали над его палаткой или, верней, над всей главной квартирой, где и упали в разных местах, не убив никого. Все это вносит развлечение в мою жизнь, я начинаю до некоторой степени находить в этом вкус; это лучше, чем плесневеть в городах». И конечно, Грибоедов немного бравировал, когда писал, что он находился на войне «только для собственного развлечения», что все это «вносило развлечение» в его жизнь. Но он все более становился солдатом и воином, которого «могучие обстоятельства» делали таковым. Однако проходит всего лишь полмесяца, и Грибоедову уже не до шуток: война обострялась, и «счастливые дни» уходили в прошлое, им на смену шли «болезни, солнце, пыль», «скорее страдание» изнемогавшего от всего этого, казалось бы, уже «закаленного» поэта. Сам тон письма к Ахвердовой от 15-19 июля 1827 года из селения Карабаба совсем другой: «Я весь в огне, это начало горячки. Шаумберг пишет за меня.
С тех пор только болезни, солнце, пыль, скорее страдание, чем существование, и я первый изнемогаю от этого, я, который считал себя уже приспособившимся к этому климату в продолжение бесконечной миссии Мазаровича… Я же ничем не доволен. В это время Грибоедов, понимая, что война несет освобождение кавказским народам от угроз и диктата персидских властителей, прекрасно видел тем не менее все негативные ее стороны, утверждая, что «вообще война с персиянами самая несчастная, медленная и безотвязная». Между тем, присутствуя лично при всех схватках и сражениях, поэт неоднократно проявлял свое бесстрашие, приучив нервы к свисту пуль и ядер. Паскевич в своем письме в Москву жаловался, что «слепой Грибоедов был близорук. Знаток Кавказской войны В. Потто в своем фундаментальном труде об этой войне следующими словами описал воинскую доблесть Грибоедова: «Весной 1827 года персидская война дала Грибоедову несколько случаев участвовать в военных действиях. Он делал кампанию в свите Паскевича и был во всех важнейших делах того времени, выказывая пыл и горячность бывалого наездника. Гусарская кровь не раз заговаривала в молодом дипломате, и он с каким-то фатализмом приучал себя переносить опасности, назначая себе вперед известное число выстрелов, которые должен был выдержать, разъезжая спокойно по открытому месту под огнем неприятеля».
Здесь Потто имеет в виду ставший довольно известным случай, который подтверждается многими свидетельствами и был подробно описан К. Полевым: «Между прочим, речь зашла о власти человека над самим собою. Грибоедов утверждал, что власть его ограничена только физическою невозможностью, но что во всем другом человек может повелевать собою совершенно и даже сделать из себя все. Но в нравственном отношении, которое бывает иногда обманчиво физическим для чувств, можно сделать из себя все. Говорю так потому, что многое испытал над самим собою. Например, в последнюю персидскую кампанию, во время одного сражения, мне случилось быть вместе с князем Суворовым внуком великого полководца. Ядро с неприятельской батареи ударилось подле князя, осыпало его землей, и в первый миг я подумал, что он убит. Это разлило во мне такое содрогание, что я задрожал.
Князя только оконтузило, но я чувствовал невольный трепет и не мог прогнать гадкого чувства робости. Это ужасно оскорбило меня самого. Стало быть, я трус в душе? Мысль нестерпимая для порядочного человека, и я решился, чего бы то ни стоило, вылечить себя от робости, которую, пожалуй, припишете физическому составу, организму, врожденному чувству. Но я хотел не дрожать перед ядрами, в виду смерти, и при случае стал в таком месте, куда доставали выстрелы с неприятельской батареи. Там сосчитал я назначенное мною самим число сто двадцать четыре — С. Знаете ли, что это прогнало мою робость? После я не робел ни от какой военной опасности.
В этих словах кроется разгадка того героического поведения, которое поэт продемонстрировал в последний день своей жизни. Нужно начинать с того, чтобы самому упражняться в том, что хочешь изучить». Развитие событий Русско-персидской войны постепенно переводило их в дипломатическую плоскость, в которой Грибоедову выпало сыграть выдающуюся роль. Если в первый период войны, когда успехи сопровождали персиян, англичане, всячески помогавшие им, в дипломатической сфере хранили полное молчание, ожидая развязки дела в свою пользу, то уже после Шамхорской битвы осенью 1826 года, опасаясь продвижения русских войск в глубь Ирана, английское правительство начало все более настойчиво навязывать России свое посредничество в переговорах с Персией. Для этого британский министр иностранных дел Джордж Каннинг пошел даже на признание того факта, что войну развязала именно Персия и что Англия якобы пыталась удержать Аббаса-Мирзу от этого «безрассудного, столь и неприятного» решения. Уже с осени 1826 года параллельно с военными действиями началась запутанная, интригующая и непредсказуемая дипломатическая битва Ирана и России, в которой видную роль пытались играть английские дипломаты и которая растянулась в итоге вплоть до февраля 1828 года, когда был заключен наконец-то Туркманчайский мир. В этой битве было много ярких моментов, но один из них связан с Грибоедовым: именно его Паскевич послал на ключевые переговоры с Аббасом-Мирзой, определившие дальнейший ход событий. Разбитый под Нахичеванью и Аббас-Абадом, Аббас-Мирза просил незадолго до этого в адресованном Паскевичу письме о прекращении военных действий, и дипломат-поэт был послан для прояснения сложившейся обстановки и начала переговорного процесса.
Еще в апреле 1827 года Паскевичем из Петербурга была получена подробная инструкция, в которой излагались те цели, которых следовало добиваться на переговорах: установление мира, подтверждение положений Гюлистанского договора, оформление границ Ирана и России по Араксу с включением в состав России Талышинского ханства, а также Эриванской и Нахичеванской провинций Ирана, выплата Персией контрибуции в размере десяти миллионов рублей серебром, исключительное право России иметь военный флот на Каспийском море, льготы для русской торговли в Персии, возврат пленных в Россию, а также выдача перебежчиков и дезертиров.
По словам одного иранского историка, толпа тоже «потеряла убитыми более восьмидесяти человек». Единственный выживший сотрудник посольства, И.
Мальцов , опасаясь быть отравленным, заявил персидским правителям, что считает виновным в трагедии самого Грибоедова, но 23 марта 1829 года написал и секретное донесение И. России очередная война с Персией была не нужна, и император Николай I якобы велел предать «вечному забвению злополучное тегеранское проишествие», якобы приписав заодно трагедию «опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова».
На следующий год состоялся новый поход в прикаспийские земли, однако гораздо меньшими силами и уже без участия Петра.
Русским отрядом был занят Баку. Оказавшись в затруднительном положении не только из-за действий своего северного соседа, но и ввиду начавшейся войны с Османской империей, Персия была вынуждена заключить с Россией в октябре 1723 г. Впрочем, эти приобретения находились во владении Петербурга недолго.
В 1733—1734 г. Оттоманская Порта, усмотрев в этом политическом поступке угрозу своим собственным интересам, начала подготовку к войне. Императрица Анна Иоанновна была вынуждена озаботиться поиском союзников, и тут оказалось, что наиболее оптимально на эту роль подходит именно Персия, ведущая в тот период очередную войну с турками.
И, чтобы сделать партнера по переговорам более сговорчивым, персидской стороне была предложена сделка: Россия отказывается от своих прикаспийских владений и возвращает их персам в обмен на обязательство совместного союза против Турции. В течение 1734—1739 гг. В царствование Елизаветы Петровны, в конце 40-х гг.
XVIII века, стало известно, что подозрительную активность в бассейне Каспийского моря начали проявлять «просвещенные мореплаватели». Англия к этому времени имела развитую торговлю с Персией и начала всерьез задумываться об организации персидского флота в этом водном бассейне — приступила к строительству двух кораблей. До сведения канцлера Бестужева, сосредоточившего в своих руках все нити внешней политики России, дошла информация, что эти корабли будут защищать не столько персидские, сколько английские интересы на Каспийском море, поскольку ими будут командовать британские офицеры.
Россия не могла себе позволить появления в этом регионе каких-либо иных военно-морских сил, кроме собственных. И поэтому Елизавета Петровна потребовала принять соответствующие меры. Осенью 1752 г.
Бестужев доложил императрице о результатах проведенной спецоперации: посланные из Астрахани морские офицеры и служилые люди тайно проникли на территорию Персии и сожгли оба столь мешавших российским интересам корабля. Участники этого действия получили повышения в чине и денежные вознаграждения. На этом английская авантюра с созданием карманного флота на Каспии закончилась.
Следующее серьезное военное столкновение между Россией и Персией произошло уже в начале XIX века, во времена царствования Александра I. Вся Европа в той или иной степени была втянута в эпоху Наполеоновских войн, а Ближний Восток стал ареной столкновения противостоящих коалиций. Отец Александра Павел Петрович имел несчастье полностью разочароваться в своих «западных партнерах» — Англии и Австрии — и всерьез вынашивал планы русско-французского военного альянса.
Атаман Донского войска Матвей Платов во главе крупного конного отряда был послан в Индийский поход. Осознав всю глубину возможных последствий такого развития событий, просвещенные мореплаватели начали действовать. Павел Петрович скоропостижно скончался от «апоплексического удара», вызванного необычайно крепким шелковым шарфом на шее, и экстренно посланный курьер вернул экспедицию, находившуюся уже в Киргизских степях, домой.
Внезапный порыв России в восточной политике был остановлен, ее энергия была перенаправлена на борьбу с Наполеоном. Среди множества новых указов и постановлений нового императора был и Манифест об учреждении нового правления в Грузии, образовывалась Грузинская губерния. В 1803 г.
Подобные шаги в Персии воспринимались болезненно, и в июне 1804 г. Однако оказалось, что мероприятие это осуществить несколько сложнее, чем провозгласить. Русско-персидская война длилась с перерывами вплоть до 1813 года.
За это время отгремели сражения при Прейсиш-Эйлау и Фридланде, был заключен Тильзитский мир. После него началась очередная русско-турецкая война, а в персидской армии появились английские инструкторы. Сыны Туманного Альбиона продолжали обучать шахских солдат даже тогда, когда батальоны Великой армии форсировали Неман и двинулись на Москву.
Тем не менее русскому командованию удавалось сдерживать персидский пыл в изгнании посторонних из Грузии весьма ограниченными силами сухопутных войск, содействие которым оказывали корабли каспийской флотилии. Штурмующий ее отряд генерала Котляровского потерял убитыми и ранеными почти тысячу человек. Самому генералу, находившемуся в гуще схватки, раздробили челюсть, он лишился глаза и был ранен в ногу.
За этот штурм Котляровский был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени. Даже наиболее горячим головам из окружения шаха стала ясна решимость русских отстоять свои владения на Кавказе, и Фетх-Али был вынужден вложить саблю в ножны. В октябре 1813 г.
Персия окончательно лишалась целого ряда вассальных ханств Карабахского, Шикинского, Дербентского , а также оказывалась от своих претензий на Грузию, Дагестан, Мингрелию и Абхазию. Отдельно оговаривался исключительный статус Каспийской военной флотилии — только Россия имела право иметь свои военные корабли на Каспии. Однако мирное соглашение не сделало Россию и Персию добрыми соседями, а явилось лишь длительной передышкой перед следующей войной.
В царствование Николая I Аббас-мирза, наследник престола, второй сын шаха Фетх-Али После заключения Гюлистанского мирного договора шах Фетх-Али начинает постепенно удаляться от такой однообразной рутины, как ведение государственных дел. Бразды правления государством сосредоточились в руках его второго сына Аббаса-мирзы, объявленного наследником престола в обход старшего сына, Магомета-Али. Дело дошло до того, что русское и английское консульства располагались в Тебризе, где находился двор Аббаса-мирзы, а не в столичном Тегеране.
Наследник не скрывал своих антироссийских взглядов и симпатий к господам англичанам. В стране осуществляли активную деятельность британские агенты и инструкторы. Ближний Восток становился ареной для напряженного противостояния России и Англии, известного как Большая игра.
Персидская армия перевооружалась и оснащалась по европейским стандартам, и при дворе особо не скрывали, против кого она будет направлена. В начале 1825 г. Дальнейшие ее попытки испытать терпение Петербурга были нейтрализованы решительными действиями командующего русскими войсками на Кавказе генерала Ермолова, подтянувшего к кризисному участку границы дополнительные части.
Недавно взошедший на престол и все еще болезненно переживавший декабрьские события в столице, император Николай I решил не эскалировать возникший конфликт, а попытаться решить дело мирным путем. Для этой цели в Персию со специальной дипломатической миссией был направлен генерал-майор А. Меншиков, доверенное лицо царя.
Персидской стороне предлагалось взаимное очищение занятых территорий в противовес персам Ермолов занял небольшой участок земли, формально принадлежащий Тегерану , вдобавок русская сторона согласна была пойти на некоторые уступки. Меншикова приняли с подчеркнутым радушием и рассыпались в любезностях, однако его курьеров под разными предлогами задерживали. Пока генералу демонстрировали декоративное стремление к «конструктивному диалогу», персидские войска ускоренным маршем подтягивались к границе.
Всё это укрепляло позиции России в регионе и ослабляло позиции Англии. Первым русским министром-резидентом послом в Персии стал Александр Сергеевич Грибоедов , автор комедии «Горе от ума». Уже осенью 1828 года он прибыл в Тегеран. Дипломат должен был контролировать выполнение статей договора и в особенности выплату контрибуции. Последнее обстоятельство особенно раздражало персидское общество. Выплаты становились тяжёлым бременем для страны. Усиление России в этом регионе очень не нравилось Англии, которая вела здесь свою дипломатическую игру. Там, где не получалось натравить на русских элиту страны, они активно использовали религиозных фанатиков.
Главными площадками по разжиганию ненависти к русским стали базары и мечети. Именно там родился слух, что Грибоедов нарушает правила этикета шахского двора. Но эти так называемые нарушения были прописаны в том же Туркманчайском мирном договоре , однако об этом старались не вспоминать. Генерал от инфантерии И. Паскевич и принц Аббас-Мирза на подписании мирного договора в Туркманчае. Возглавлял колонны моджахед Месих.
Десять фактов о резне в русском посольстве в Тегеране
30 января (по ст. стилю) 1829 г. произошел взрыв. Базар был закрыт, перед главной мечетью собралась толпа, быстро выросшая до нескольких тысяч человек. Иван Сергеевич Мальцов (1807 – 1880). Единственный оставшийся в живых после разгрома 30 января (11 февраля ) 1829 года В то время ему было 22 года, и он служил секретарем русского посольства в Тегеране. Речь идёт о версии третьего сына Аббаса-Мирзы, принца Джахангира-Мирзы[12], рукописи которого были впервые опубликованы в 1948 г. в Тегеране под названием «Новая история»[13]. 11 февраля (30 января по ст. ст.) 1829 года разъярённая толпа персидских фанатиков-исламистов ворвалась в здание русского посольства в Тегеране. Персонал дипломатической миссии, несмотря на многократное превосходство нападавших, принял бой. 11 февраля 1829 года к зданию посольства подошла разъяренная толпа тегеранцев. Во главе исламских фанатиков, численность которых превосходила 100 тысяч человек, был моджахед Месих. 11 февраля 1829 года разъярённая толпа персидских фанатиков-исламистов ворвалась в здание русского посольства в Тегеране. Персонал дипломатической миссии, несмотря на многократное превосходство нападавших, принял бой.
День смерти Александра Грибоедова: каковы причины массовой резни в Тегеране
Его тело было настолько изуродовано, что позднее он был опознан только по следу на кисти левой руки, полученному в дуэли с Якубовичем. Обстоятельства самого разгрома описываются историками по-разному, так как все, кто сражались — погибли, и прямых свидетелей не осталось. По показаниям персидских сановников, в тот день у посольства находилось около 100 тысяч человек. Руководители заговора быстро потеряли контроль над ними. И хотя конвой миссии из 35 казаков оказал сопротивление, но силы были неравны. Из всего русского посольства спасся лишь секретарь Мальцев, сумевший спрятаться. По его записям, в результате нападения погибли 37 находившихся в посольстве людей и 19 нападавших. Супруга Грибоедова, Нина, узнав о смерти мужа, из-за переживаний потеряла ребенка. Тело Грибоедова было перевезено в Тифлис и предано земле близ церкви Святого Давида, согласно желанию самого писателя.
Впоследствии на могиле мужа Нина поставила часовню, а в ней — скульптурный памятник, на котором начертана надпись: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя? Останки 35 казаков, защищавших миссию, были захоронены в братской могиле во дворе армянской церкви святого Татевоса в Тегеране.
Впоследствии на могиле мужа Нина поставила часовню, а в ней — скульптурный памятник, на котором начертана надпись: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя? Останки 35 казаков, защищавших миссию, были захоронены в братской могиле во дворе армянской церкви святого Татевоса в Тегеране. Резня в русском посольстве вызвала дипломатический скандал.
Улаживать отношения с Россией персидский шах послал в Петербург официальную миссию, возглавляемую его внуком, Хозрев-Мирзой. Послы принесли не только официальные извинения России за смерть ее посланника, но и в возмещение пролитой крови, в числе богатых даров, преподнесённых ими Николаю I , был и знаменитый алмаз «Шах» — один из самых драгоценных камней в мире сегодня он сияет в коллекции Алмазного фонда московского Кремля. В конечном итоге, серьезных осложнений в отношениях между Россией и Персией не случилось. В 1912 году на собранные русской колонией в Персии средства скульптор Беклемишев создал бронзовый памятник Грибоедову, который был поставлен рядом со зданием посольства, где произошла резня. Последним годам жизни А.
Грибоедова посвящен роман Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара» 1928 , по мотивам которого в 2010 году был снят телесериал.
Грибоедовым, освятили в Тегеране Тегеран, 18 февраля 2014 г. В 2014 году исполнилось 185 лет со дня трагической гибели в Тегеране в 1829 году российского посла Александра Сергеевича Грибоедова 1795-1829 , а также всех бывших с ним сотрудников Российской императорской миссии в Персии и казаков посольского конвоя. В пятницу 14 февраля настоятель русского православного Свято-Николаевского собора в Тегеране архимандрит Александр Заркешев совершил торжественное освящение нового надгробия над братским захоронением тех, кто погиб при защите российского посла, а также заупокойную панихиду на месте их упокоения — во дворе армянского храма святого Татевоса. Великий русский писатель Александр Сергеевич Грибоедов прибыл в Тегеран в начале 1829 года в качестве российского министра-резидента посла для переговоров с Фатх Али-шахом. Вместе с российским послом были убиты все сотрудники посольства кроме секретаря Ивана Сергеевича Мальцева и казаки посольского конвоя, — всего 37 человек.
Мы расскажем о десяти фактах, связанных с резней в русском посольстве в Тегеране.
Недовольство Ирана Тегеранская резня имеет вполне очевидные исторические предпосылки. После заключения Туркманчайского мирного договора между Российской империей и Персией Ираном , завершивший русско-персидскую войну, в апреле 1828 года Александр Грибоедов был назначен послом России в Персии. Осенью 1828 года посольство прибыло в Персию. Основной задачей Грибоедова было добиться от шаха главы персидского государства выполнения статей мирного договора и, в частности, выплаты контрибуции по итогам русско-персидской войны. За проигрыш в войне была вынуждена расплачиваться вся страна, что значительно усилило недовольство в персидском обществе. Спланированное уничтожение посольства При этом многие исследователи считают, что в Тегеране случился не стихийный, бесконтрольный бунт черни, а чётко спланированная операция по уничтожению русской миссии. Преступление, выглядевшее внешне как разгул стихии, на самом деле было хладнокровно и обдуманно подготовлено. Эскалация напряжённости нарастала вокруг миссии не один день.
Тайн в Персии нет Единственный из русских уцелевший в кровавой резне, первый секретарь русской миссии Мальцов, в своём донесении указал на особенности местных обычаев: «Персидское правительство говорит, что оно нисколько не участвовало в убиении нашего посланника, что оно даже ничего не знало о намерении муллов и народа; но стоит только побывать в Персии, чтобы убедиться в нелепости сих слов». Согласно свидетельству Мальцова, в Персии секретных дел почти нет: среди важных прений о государственных делах визири пьют кофе, чай, курят кальяны, рассуждают громогласно при открытых окнах… Как же могло персидское правительство не знать ни слова о деле, в котором участвовал целый Тегеран? Очевидно, что власти не препятствовали, а возможно и направляли нападение на посольство. Это был выдающийся человек по уму, образованию и характеру, он жил в Персии около двадцати лет и принял ислам, хотя втайне оставался христианином и мечтал вернуться на родину. Воспользовавшись пребыванием русской миссии в Тегеране, Мирза-Якуб поздно вечером явился к Грибоедову и попросил отправить его в Эривань столица феодального владения в составе персидского государства, образованного на территории Восточной Армении. Грибоедов ответил, что министр русского императора оказывает свое покровительство всегда гласно, на основании подписанного трактата, и что обращаться к нему, как к официальному посланнику, надо явно, днем, а не ночью. Мирза-Якуб ушел, но на другой день вновь явился с той же просьбой. Напрасно Грибоедов уговаривал его остаться в Тегеране, где он все еще пользуется властью и почетом, тогда как в Эривани сразу потеряет всякий вес и значение.